Сибирские огни № 10 - 1983

Орефы, изгладываемые диким зверьем. Он говорил и сам верил в ви­ денное: кости людские нетленно чернеют, а над ними топорщится шер­ стистое зверье. — И горазд же ты врать, протопоп! — крикнул, отступая к двери, Орефа.— Всю жизнь врешь, научился. Язык-то без костей. Только не пойму, какая тебе от того выгода... Орефа, пригретый воеводой, нагличал, оскорблял протопопа. Видно, забыл дурак, как в прошлом году ради бездельной корысти он повел промысловую ватагу в нарушение порядка и установленных правил, сбирать на свою потребу в тайге с иноземцев меха, а Аввакум, прознав, прокричал ему вслед проклятье. Без добычи, изгубив на морозе лихих промысловичков, вернулся Орефа в острог — сбылось реченное! А сей­ час он вновь храбрился, накликал на свою голову повторения прошло­ годнего. _ — Я все одно тебя, поп, не боюсь! — кричал с крылечка Орефа, косясь на протопопский посох, который Аввакум, хотя и проповедовал не противиться злу силой, частенько, в подкрепление слову, пускал в ход — и супротив людей, и супротив нечистой силы.— Все одно в поход поведу рать. А как вернусь с удачей, так упрошу воеводу, чтобы он тебя на суку вздернул. Аввакум безнадежно махнул рукой. — Силен сатана! — негромко выговорил он.— Ишь, взнуздал же­ ребца — ржет и лягается. Ладно, скачи, жеребя, где-то придется на всем маху рухнуть... И пошел прочь. Стучал посох. Гулко в тишине наступающего утра по земной твердизне раздавались шаги. Вслед ему с крыльца, злорадно скалясь, смотрел вприщурку Орефа. После бессонной ночи Аввакума сваливала усталость. Он прилег на ларь-короб, накрылся, по привычке, с головой шубным кафтаном. Дрема его охватила, полусон. Слышал: Иван, большак, долго возился, сбираясь,—ушел в съезжую на дежурство, прихлопнув дверь. «Голод­ ный пошел,— отметил в уме про себя Аввакум, жалея большака-сына^— Целый день ему на службе, а удастся ли перехватить хоть корку хлеба, бог весть...» „ „ „ Пробудилась, слышал, Марковна, встала с войлока, оделась, помо­ лилась без усердия, принялась растоплять печь, видно, что-то хочет сварить на завтрак. «А что,— нодумал Аввакум. Может, сосновую ко­ ру с водой, али воду с сосновой корой?» И усмехнулся своей мыслен­ ной шутке, и почувствовал, что засыпает. А заснул ли, чутко ли задремал —непонятно. Не то наяву, не то о сне услышал он, негромко скрипнула дверь, отворилась. Увидел Авва­ кум привычное его глазу: в дверь просунул рогастую голову бес и още­ рился ему прямо в лицо кривыми зубами. Все нынешние приспешники Никона — бесы на морду одинаковы: глаза блудливые, белые, лобик низенький как у заморской животинки-облизьяны что для забавы в царских покоях живет, тупые на темени рожки. Всунулся харей во дверь, смотрит пытливо на протопопа, дескать, буди здрав, Аввакум. Аввакум, поживаешь, не нужна ли помочь? - В душу влазит, завладеть ею хочет, вовнутрь проникнуть хочет, чтоб человеком руково­ дить Но не на того напал рогастик! Аввакум вскочил с ларя-короба и к кресту животворящему, схватил да за бесом, намереваясь хватить его ребром по затылку. Бес подпрыгнул, брякнул копытом - и улепет­ нул..^ д адн01 до другого раза! — с угрозой сказал Аввакум. Не быть мне протопопом, ежли я тебя не подстерегу! Снова дремлет Положив крест под голову, снова лег Аввакум. Снова дремлет. Снова мысли вГолову лезут. Да, меняется жизнь, думается в полусне 70