Сибирские огни № 10 - 1983

Дома никого, пусто. Батюшка с Пронькой, видать, на ближнем озере карасей ловят. Иван, знамо, сидит в съезжей —отрабатывает жа* лование. Матушка с маленькой Ксенией куда-то отлучились, может, по бабьим делам ее позвала во дворец фекла Семеновна, такое случается иногда. Никого в избе,—Огропене то на руку. Раздевшись, бросилась она к семейному ларю-коробу, на коем, отдыхая днем, возлежит батько, подняла верхнюю крышку— смотрит. Сколько помнит себя Огропена, любит она смотреть в ларь-короб. И устройством он удивительный, прочный, из какого-то плотного и тя­ желого дерева, может, из дуба. Сшит крепко, швов не видно. Снаружи обшит полосовым железом. Замок со звоном. Смастерил его, сказывает батько, дедушка Петр, столярный мастер. Дедушка Петр несдержанно пил хмельное, оттого и помер рано, когда батьке, Аввакуму, было всего семнадцать. Ларь-короб — единственное, что батьке от его отца, дедушки Петра, досталось. В нем было пусто, ни иглы, ни наперстка, ни ниток. А потом, когда батько стал служить по церквам, ларь-короб быстро на­ полнился животами, доверху его набил рачительный батюшка. Откроет его, бывало, смотреть матушка, ей в помощь Огропена. Вместе достанут ризу золотную, другую, третью —повесят на ветру на веревку —побы- гать. И рясы, и подрясники в ларе-коробе лежали из амбурской и не­ мецкой шерсти. И епитрахили, унизанные серебром и золотом, и попов­ ские колпаки, и шапки. И кресты серебряные, и кадила, и цепи золотые. Много-много чего было в ларе-коробе: шубы собольи, мамкины атласные платья, сарафаны, повойники, кики, унизанные жемчугами. Только все то было в прошлом. Сейчас ларь-короб пуст. Все пошло прахом, уплыло в обмен на еду. В Москве за мамкину кику можно было взять сто Руб­ лев или больше, а в Сибири в лихое время за нее Пашков дал мешок пшеницы да пудовку овса. За соболью шубу на Руси дали бы двести с лишним рублев, а Афанасий Филиппович, укупив ее для Феклы Семе­ новны, расплатился котелком соли да подмоченной мукой'в мешке. Все проедено, все прожито, ничего в ларе-коробе не остается... И тем не менее, рылась среди ненужного хламья Огропена, надея­ лась на самом дне найти какую-нибудь мамкину вещицу, чтобы укра­ ситься ею и сделаться еще красивей. Все перерыла и все же отыскала. Фартучек она достала из ларя-короба. Нет жемчугов и золотых колец — не беда, и фартучком довольна дальняя праправнучка Еввы. Полюбова­ лась фартучком, хранившимся с молодых мамкиных лет, и повяза­ лась им по талии: все украшение!.. Снова облачилась Огропена в крашенинный кафтанец, снова повя­ залась поношенным полушалком —и на улицу. На уме одно: разыщет на воеводском подворье Сопрыку, упросит, чтобы не пил он хмельного через меру. Попросит, чтоб скорей из похода возвращался, она будет его дожидаться. А как вернется из похода Сопрыка, тогда придет пора ему еще раз встать пред очи батьки и посвататься за Огропену. И тогда разговор у них получится другой. Огропена тоже не маленькая, заявит свое: согласна она замуж за Сопрыку!.. 3 Пред очи воеводы поставлен один из его шишей и тайных согляда­ таев, доносчик Федот Травка, якобы беспутный ярыга, притвора-пьяни­ ца, одетый сообразно в лохмотья нищего. Спит Федот во дворце где-то под лестницей, днями же он пропадает в людных местах —у часовни, возле съезжей, но чаще всего в питейной избе, где он ко всем принюхи­ вается, прислушивается, замечает и запоминает, чтобы тайно донести Пашкову и получить за то наградку. Видать, хозяин его платит ему немного, отчего Федот и худ, и тощ, и в старческих морщинах, хотя годы его еще невелики. Но вполне возможно, причина собачьей старости его • 65 5 Сибирские огни МЬ 10