Сибирские огни № 10 - 1983

кто? Все люди кто-то, а я как есть никто. Эй, эй, кто мне скажет, почто все кто-то, а я один никто?» Сопрыка вслушивался во тьму, но тьма не давала ответа. В голове крутилось и кувыркалось, сердце обжигало обидой и злом против всего на свете. «Эй, бог,— кощунственно заорал Сопрыка во тьму,— скажи, боженька, зачем ты так злобно надо мной насмеялся? Я— никто! Для потехи ты надо мной смеешься, да? А ты думаешь, бог-боженька, что, как истина мне в хлебном вине открылась, я буду жить, как жил? Нет, боженька, хватит! Теперь я вольный казак, что хочу, то и делаю. Пала­ ча боязно, но я хитрить буду, чтоб не попасть ему в ляпы. А творить буду свое. Мстить буду! Всем я буду мстить — и тебе, бог, и людишкам. Раз я от рождения никто, тогда мне позволено все, с меня спроса нет, греха нету! У всех повелительных людей язык — вещать и велеть, и ра­ довать друг друга мыслями. А мне ты зачем язык дал? Молчать, да? Иль чтоб высказывать ложь? Ха-ха, язык для лжи! Хвалю, благодар­ ствую, бог, щедрости твоей нет предела!..» Сопрыка орал громко, надрывался в крике, споря с богом. Про­ снулся Еремей. Оторвался от своей Евдокии Кирилловны, приблизился к двери, чуть-чуть приотворил ее и робко так молвил в темноту коридора: — Гы бы потише, Сопрыка! Ночь же, люди спят. Разбудишь батюшку... — Ладно, буду потише,— пообещал Сопрыка, но тут же и позабыл о своем обещании. Открытая в вине истина не давала ему покоя. Сам с собой он разговаривал вслух, не обращая внимания ни на тишину, ни на глубокую ночь, ни на то, что почивают господа бояре. «А может быть, я все же кто-то,—вслух размышлял Сопрыка.— Ведь отличен же я от многих. Телохранитель. Вон куда меня метнуло! Тело боярское охранять доверили. Наверно, я кто-то, раз мне доверили охранять тело. Что ж, буду бдеть, буду беречь чужое тело. А душу? А насчет души, Еремей-боярин, ты сам думай! Мне, лишь бы уберечь твое тело, сам о своей душе пекися. А на меня не надейся! Черти придут по твою душу, мне все равно, пущай забирают. Я — в стброне. Раз я ни­ кто, мое дело —сторона, так-то...» Мысли Сопрыки, как быстрые салазки, летели с горы. Как снежин­ ки при ветре, кувыркались мысли, врассыпную веялись, мякинным вихрем взвивались, столбом пыли, тучей мусора. Лежа на ларе вдрызг пьяный, Сопрыка делал над собой усилия, чтобы смести мусор и пыль в голове в одну кучу и разобраться, что к чему. И кажись, это малость ему удавалось, что-то четкое вырисовывалось во тьме: то ли железная скляница для вина, то ли в телесной обретенности правда и истина. Но вдруг налетал шквал, и мусорные частицы сызнова кувыркались в стол­ бовом вихре. «Эй, вьюга, перестань! —вскричал Сопрыка.—Дай же ра­ зобраться, что к чему!» Но не переставал ветер, наоборот, усиливался, вот уже не мякина, не пыль летят,, движимые воздухом,самого Сопрыку вдруг подхватило и уносит неведомо куда. Летит Сопрыка, как мыльный пузырь, как круглый кубарь, подпрыгивает на встречных ухабах и буг­ рах. Удар—в голове брызги и звездочки, затем тишина, тьма, ни зги не видно... На полу возлежал, раскинув руки Сопрыка, как Самсон, уло­ манный филистимлянами... V I I I . Поминок. Исцеленных от хвори кур вселяли на старое место —в воеводский курятник. В двух корзинах принесли их аввакумичи всей семьей, На воеводское подворье вступили по-праздничному торжественно. Впереди выступал, облаченный в протопопскую рясу сам Аввакум Петро­ вич, держа в одной руке крест, другою размахивая дымящимся кадилом и одновременно распевая дьяконским басом духовные песни. За ним 6№