Сибирские огни № 10 - 1983

простуда, согнуло его, как корягу, в три погибели, что с ним частенько бывает, и теперь он отлеживается в тепле, ждет в своем многострадаль­ ном теле перемен к лучшему. С печи из-за занавески выглядывают Иван с Пронькою. Маленькая Ксения, как тому следует быть, покоится в зыбке. Марковна с Огропеной сидят за столом. При свете сальной свечи Марковна латает одежу, а ее дочи читает вслух священную, по велению батьки, конечно, книгу. При появлении Сопрыки чтение книги, само по себе, обрывается. Сопрыка, как гость, усаживается на скамью и, валь­ яжно закидывает нога на ногу. Довольный сидит, счастливый, острым носком сапога любуется. — На ратную службу я поверстан,— громко для всех объявил Соп­ рыка.—С сегодняшнего Дня я стрелец государя всея Русии. Жалование мне за семь недель вперед дали; подсчитал я; на четыре с половиной ведра вина хватит. А ежли перевести мои деньги на заморский бастерт, то укупишь только полтора ведра. А овса, при нынешней дороговизне, можно укупить только одну пудовку... Но вы не подумайте, что я при­ шел к вам похвалиться. Нет! Я пришел к вам по велению старой боя­ рыни. Хочет знать старая боярыня, Фекла Семеновна, выздоровели ли курки? Ежли они' исцелились, сказала, то их надобно водворить на ста­ рое место в курятник,— Подумав, Сопрыка добавил: —Боярыня хотела послать нового куричьего служку, но я сам напросился: охота у вас по­ бывать и потолковать о жисти...— Сопрыка ласково так поглядел на Огропену, подмигнул ей и затем признался: —Скажу вам по всей откро­ венности: ведь, окромя вас, в остроге для меня и поговорить-то по ду­ шам не с кем. Сопрыка замолчал и снова, сбочив по-тетеревиному голову, стал любоваться острым носком своего сапога. Марковна сказала: — Выздоровели божьей молитвой курки, сегодня же ты можешь забрать их, слуга, и унести к себе на подворье. — Унесу,—сказал Сопрыка.— Только невдомек мне, где они у вас проживают, курки-те? — В подпольях. А в избе с ними хлопотно. — Ишь, выздоровели! — в удивлении крутит головой Сопрыка.— Живучи. Уж как я над ними ни старался! Я и так их, я и эдак их, а они все одно целые. Эх, не дотянул, мне надобно было им стрехнину подсы­ пать. Околели бы все, а мне-то в радость. Сколько лет я из-за них стра­ дал! Считай, все лучшие годы свои на них позатратил. Не они, так я б давно на службу поверстался и разбогател. — Далось тебе, детина, богатство! — с осуждением в голосе возра­ зила Марковна.— Как ни придешь, об одном у тебя речи— о богатстве. От богатства— беда, Уем более — от неправедного. Лучше жить в бед­ ности, да честно. — Э-э, не скажи, матушка протопопица,—заспорил Сопрыка.— Бедный человек никому не нужон, на него плюют и гикают, его топчут и смеются над ним. А богатому— почет и уважение. Вон возьми воево­ ду... — А ты что, Сопрыка, хочешь стать воеводой? —заливисто засмея­ лась за столом Огропена. Бывше-куричий служка по-важнецки так приосанился, причем, не ясно, то ли он дурака ломал, то ли искренно так думал, и, прикашлянув, выговорил: — Воеводой, пожалуй, меня не поставят... — А почто, чем ты не воевода? — Для воеводства потребно боярское звание,— глубокомысленно изрек Сопрыка.— И родню большую и хитрую на Москве. А без бога- чества и большой родни даже именитому и то не пробиться. Сказывают про бояр: они сильны и промежду собой, как родня, сговоренные и и сваты, и браты, и хваты, и сыновья, и крестники, и племяши, и дедуш­ ки,— а царь между имя один. Что захочут, то и сделают. А их не тронь, не то ополчатся, на вешалку тебя, али в пролубь вниз головой. Про себя скажу: ежли бы у меня была на Москве какая ни на есть род