Сибирские огни № 10 - 1983

— Услышала я, отец,— робким голосом заговорила боярыня, ло­ мая руки,—что ты в поход войско посылаешь, а во главе Еремея поста­ вил,—так ли? — Так, мать моя,—объяснил Пашков,—Еремей поведет рать и исполнит то, что я приказал. — А он там, не дай бог, не изгибнет? — В животе и смерти, мать моя, бог волен... — А другой? кого у тебя нет послать заместо Еремея? — А почто я тако должен сделать? — вопросом на вопрос ответил Пашков.— Еремей — служилый, ему жалование государь платит. А в ответ он должен радеть. — Ты же знаешь, отец,—мягко объясняла Фекла Семеновна, дер­ жась за щеку,— Еремей у нас с тобой один. К тому ж и нутром он не та­ кой, как все. Мужик-то ведь он только с виду. А душой он красна девица: и стыдлив, и боязлив, и робок, и жалостлив. Какой из него воитель. Пусть бы он, отец, в последнее время перед нашим отпуском на Русь отсиделся дома. Целей будет, а нам с тобой спокойнее. Пашков, полулежа на войлоке, усмехнулся не то ехидно, не то снисходительно. — Ишь, она чего возжелала! — с сердцем возразил он.—Сидеть дома! А ты в своем уме, матушка? Сын служилого боярина, сам цар­ ский слуга, давно не малолеточек, уже с серебром в волосах — и отси­ живается дома. Нет, жено, не за то нас царь жалует поместьями и хо­ лопами, чтобы мы, как бабы, отсиживались дома. Что станется с госу­ дарством русским, скажи мне на милость, если все бояре на печах, как древние старики, отсиживаться станут? Тогда, поди, и царю-надеже не усидеть на троне, а нас, бояр, свейские люди али Литва к рукам прибе­ рет и сделает своими холопами. Нет, Фекла, не бывать тому, чего ты мне советуешь! Еремей —служилый, должен служить, а не вводить го­ сударя в напрасные траты. Я про жалование говорю, коим царь-госу­ дарь щедрой рукою оделяет нашего с тобою сына. А то, гляжу, много ему воли дадено: письменными делами, к чему он приставлен, занимать­ ся не хочет, в поход ему идти лихотно! Не годится тако! Пусть идет, я приказов своих не отменяю. — Да ведь боязно: сгинет! — А у него помощник лихой — Хлопуша, в обиду не даст. — Да ведь помер он, Хлопуша-то. — Как помер?—удивился Пашков.— Когда успел? Разве ему бы­ ло велено! — Помер,—повторила Фекла Семеновна.— Вечером на руках у Ав­ вакума преставился. Мне Еремей об этом поведал час назад. Пашков перекрестился: царство-де ему небесное. Сообщение о Хлопуше удивило его, но ничуть не смутило и не озадачило и не измени­ ло его ратных замыслов. Много на его глазах погибает людей, радея, по службе, без этого нельзя. — Ладно, помер так помер, без Хлопуши дело не станет. Потребен сыну советчик, я другого ему, поумнее, сыщу, свет клином на Хлопуше не сошелся. — Слово твое, отец, последнее? — Да, мать, не обессудь, больше мне прибавить нечего,— сказал Пашков.—А теперь оставь меня, мне завтра на службу в съезжую рано. Фекла Семеновна прикрыла лицо платком, пошла к двери. По коридору боярыню провожали двое слуг, разгоняя горящими свечами темноту ночи и поддерживая госпожу под руки... 4 Выпроводив жену, Афанасий Филиппович попытался уснуть — не получилось. Речи жены, как ни неумолимо он был настроен, его вско­ лебали и озадачили. В правоте своих действий и высказываний он был 50