Сибирские огни № 10 - 1983

Узнав о Соломониде достоверное, Хлопуша опечалился, но заместо того, чтобы избить Соломониду или нанять площадного писца, чтобы тот настрочил челобитье на женку, он пошел в Казанскую церковь на исповедь. В дьяконнике принял Хлопушу протопоп Аввакум. (Где было угадать Хлопуше, что со временем ему суждено будет встретиться с этим человеком!) Белокрылый покаялся в своих грехах и пожалился на женку. Аввакум выслушал Хлопушу и спросил: а сам-то он застал ли на грехе свою женку? «Нет, не застал, люди говорят»-— «Люди наговари­ вают на твою женку. А делается сие дело по злу и наущению дьявола. Женка твоя безгрешна. Недавно она исповедалась и причастилась у меня,—безгрешна! Ни перед тобой, сын мой, ни перед людьми она ни в чем не виновата. А ежели и есть в чем ее вина, то только в одном — красы она необычной и невиданной. От зависти люди лгут* на нее, а злобствуют по причине ее недоступности». С проясненной и успокоенной душой ушел из церкви Хлопуша. По пути домой на радостях напился и, дошагав, качаясь, до улицы, где жил, стал словесно и срамно сражаться с соседями: завистники-де, жеребцы, на чужую красу заритесь, чистую душой' и телом Соломонидушку обо­ лгали. Ежли кто еще скажет поносное слово против Соломониды, жены, он, Хлопуша, тому обидчику плотницким топором голову срубит! К пьяному средь улицы плотнику подошел самый ближний его сосед Агафон, суконщик, сказал: «А почто ты, Хлопуша, такой добрень­ кий сделался к своей Соломониде? Уж не побывал ли в Казанской церк­ ви?» —«Побывал».— «Тогда нам все ясно,—сказал суконщик Агафон. И, подманив Хлопушу пальцем поближе, прошептал ему на ухо: —Мо­ лодой протопоп, Аввакумом звать, на Москве из деревни недавно, на нее ярится. Понял?» — И отошел прочь, больше не прибавив ни слова. Обидно было и больно: до чего докатилась блудня, даже попов сов­ ращает! Однако скандалить и учить жену не стал- Переночевав в мыльне, на заре встал тверезый и ушел с подворья, мысля о том, что никогда он больше сюда не ступит ногой. Пусть одна живет Соломони- да, как хочет, так и утешается... С того дня и началось разгульное хождение Xлопуши по Руси. Хлебное горячее вино —утешение, дубина —развлечение, тюрьма — временный отдых от лихих дел. На Дону гулял, на Волге —надоело, потянуло в Сибирь. В Тобольске поверстался на службу, сделался ясачным сборщиком... 2 В тюрьму проведать казака Белокрылого наведался Еремей. У Хлопуши с младшим Пашковым, о чем сказано, дружество и знатство еще с Енисейска, когда Афанасий Филиппович, приучая к су­ ровости службы сына, посылал его в ясачные разъезды по тайге- Что сблизило между собой этих двух разных людей, доподлинно установить трудно. И все-таки Хлопуша Белокрылый с Еремеем, кажется, сошлись в дружбе из-за совершенной разности своих натур: каждому, наверно, хотелось обладать тем, чего в душе у него не хватало. В прошлом загрубелому, гулящему, знавшемуся с дыбой и огнем, ныне царскому служилому, добровольно обрекшемуся на лишения и страдания, суро­ вому Хлопуше хотелось хоть в чем-нибудь малом быть похожим на воеводского сына, робкого, добродушного и простосердечного. А Еремею, бабе и кисляю, каковым не раз при людях честил его отец, хотелось хоть чуть-чуть призанять той мужицкой мочности, коя через край пе­ реливалась у удалого служилого казака. Но что поделаешь с натурой: чем ты наделен от рождения, с тем и в гроб ляжешь. Белокрылый, несмотря на свои попытки постичь сми­ ренность, уступчивость и святость Еремея, оставался грубым и власт­ ным, хитрым и отважным, каким, собственно, и надлежало быть сибир- 4&