Сибирские огни № 10 - 1983

глаза ввалились. Окочурится она скоро, под лед головой я ее упроважу. А моя-то истина, смотри, Аввакум-свет, какая, голенькая, кудлатенькая,' мордастенькая, я с нею на одно ложе укладываюсь, с ворухою. Ха-ха| истина! Что есть истина? Познай самого себя, познай мир, познай все­ ленную— вот истина! Добейся власти и почета, людьми повелевай_ вот истина, а другой нет! Христос-свет тоже властной истины возжелал, на этом у него спор с живым миром вышел. Стремление к власти, что в том греховного? Властвовать хочу, счастья хочу! И тебя, глупой про­ топоп, зову: становись со мной рядом, давай радоваться истинной исти­ не! Не хошь? Ну и дурак! Тогда отойди в сторону, молчи, не обличай! В молчании — твое спасение. Мне ты хоть пятерней, хоть ногой твори крестное знамение, хоть задницей блистай перед образами, мне все едино. Но и ты не мешай мне, молчи! Молчи — и спасешься! — Не буду молчать!—исступленно вскричал Аввакум и плюнул в рыкающую морду сластолюбца Никона и погрозил ему кулаком.— Ужо тебе, фарисей проклятый!.. В ответ завыло, захохотало, в лицо сыпануло зябкой, колючей кру­ пой. Скоро ли ты там, поп? — окликнул сторож.—С кем ты там пе­ рекликаешься? — С сатаной... — Чур меня, чур! — испуганно забормотал сторож.— Гони его прочь, лихого! Да захбди скорей в тепло, не то ветром тебя закостенит, вишь, какая на тебе ветхая одёжа!.. Всю жизнь Аввакум учится слову божьему. Куда бы ни забросила его судьба: прозябает ли в монастырском подвале, в ’дороге ли, отсижи­ вается ли в тюрьме,— где бы ни находился, он непременно откроет ка­ кую-нибудь книгу, которая при нем, и страницу-другую почитает. Или Дионисия Ареопагита, или Маргарит, или послания апостолов. Проч­ тет— и запомнит. И оттого слывет он иереем многознающим и просве­ щенным... Мужу, умудренному чтением, завет Христа: не возгордись! —Авва­ куму, как никому другому, может, больше ведом. Однако читать и ду­ мать про себя — одно, а на деле исполнять — другое. Года четыре с половиной тому по пути на Нерчу-реку, где войску Пашкова предстояло сооружать новый большой острог, зимовали в ма­ лом скородельном Йргеньском острожке. Голодно было. Пропитание для семьи Аввакум добывал рыбалкой. Как-то в один из студеных дней ходил Аввакум на Шакшу-озеро за рыбой. Поставил подо льдом ловуш­ ки и добыл целую корзину жирных тайменей. Работая, проголодался и, круто посолив, съел одного тайменя. А когда пошел обратно, волоча за собой нарту с рыбой, стала донимать его жажда. Никогда такую острую жажду не знал Аввакум.. Во рту пересохло, дыхание перехватывает, в ногах нет силы. Ужель погибать от жажды? Повернулся он лицом на полночь, откуда веяло ветром, попытался поймать на язык хоть крупин­ ку малую. Но ветер бесснежен, прокалывает до костей. Смертью веет с северной стороны. Попытался, было, Аввакум от покрова льда, по которо­ му он шел, ножом отколупнуть хоть скорлупку, но то ли лед был, как железо, крепок, то ли силы в руках не было,—не удалось. А жажда тер­ зала все больше. И тогда Аввакум обратился за помощью к богу. Стал он на колени на льду, обернулся на восток и вскричал: господи, всевышний создатель, помоги мне!! И — чудо! — грохнуло, треснуло, будто колещатая пищаль бабахнула, взметнув облако — расселся лед, трещина, в ней темная вода булькает. И глас свыше: утоли жажду, мой возлюбленный раб! Аввакум подполз на коленях к острому краю льдины и, склонясь, напился, черпая ладонью... Ликуй, Исайя! Уже в темноте ввалился Аввакум в свою избицу, втащил как малого чадушку на руках, корзину с рыбой и вскричал, стоя у порога: V1? к