Сибирские огни № 10 - 1983

— Подумай, мой господин, подумай! И про государеву пользу по­ думай, и про нашу семейную. И всевышнего создателя не забудь в мыс­ лях своих: за страдание неповинных он на. страшном суде спросит с тебя строго... II. Аввакум 1 Чуть не до утра в тюремной избе, лежа в углу на нарах, стонал Хлопуша Белокрылый, исстеганный заплечным мастером. Над ним без сна сидел заключеннкй в мрачное узилище протопоп Аввакум и, как мог, утешал его. После вторых петухов истерзанный узник уснул. Ды­ шал неровно, трудно. Но Аввакуму не до сна было. Он сидел на краю нижних нар и, опираясь руками в свои худые костистые колени, смотрел перед собой в полумрак, отдаваясь своим мыслям. Слабо тлели масля­ ные светильни. На нарах спали притиснутые друг к другу посаженные до указа государева узники. Слышались стоны, вздохи и бормотание. Стоял смрад. То и дело скрежетали затворы двери— то входил из пристроенной снаружи караульни сторож и медленно шествовал между нарами, приглядываясь и прислушиваясь. Ни на бормотание узников, ни на скрип и лязг дверей, ни на шаги сторожа — ни на что не обращал внимания Аввакум. Он думал. Снова в бессчетно какой раз за девять лет сибирского изгнания он брошен в темницу. Вчера вечером, возвратясь с реки, он услышал от сына Ивана приказ воеводы сызнова сесть в тюрьму. Исполняя приказ, он зашел в съезжую, чтобы перемолвиться с Пашковым словом: зачем- де опять обрекаешь на муки? — но воеводу там не застал. Вместо воево­ ды встретил его палач Василий, которому велено было отвести прото­ попа в застенок. Василий, сидя в съезжей, отдыхал душой после своей жаркой работы. Он не сразу отвел Аввакума в тюрьму, а маленько поблагодушествовал с ним, сидя на углу длинного и узкого, на точеных ножках, крытого черным сукном, стола. Прошлой зимой, говорил за­ плечный мастер, он, Василий, малость прихворнул. ' Возлюбила его и стала донимать Огния, одна из двеннадцати дщерей царя Ирода. Огния разожгла в нутрях Василия пламень жаркий. Как терновый куст, сгорал Василий на корню. Вслед за Огнией явилась к нему другая дочка царя Ирода Ледея и, тоже возлюбив его, давай целовать и миловать и оста­ навливать в нем сердце. Ни на печи, ни на кровати под семью шубными одеялами не было от Ледеи спаса. Наверно, лишился бы острог опытного заплечного .мастера- если бы Василий своему подручному, который за ним ухаживал, не приказал позвать протопопа. Пришел Аввакум, про­ читал над болящим молитвы, помазал священным маслом, принял испо­ ведь, причастил —и буди здрав, отступились от палача зловредные Ледея с Огнией. — Ловко ты, батько, расправился с дочками царя Ирода! — благо­ душествовал благодарный заплечный мастер— Прочитал надо мной молитву — и нет болести. Научил бы ты, батько, меня этой молитве. А то ведь тебе снова, батько, в тюрьму, может, даже и под пытки — умрешь, все с собой унесешь на тот свет. — Молись, Василий, Спасу — спасет! — сказал Аввакум. Далее благодушествовал заплечный мастер. Так он высказывался, плотоядно взирая, как волк на ягненка, на опального протопопа. Он, Ва­ силий, человек благодарный, он всегда на добро добром отвечает. Ежли воевода постановит пытать Аввакума плетью, то Василий так постара­ ется ожечь по ребрам сыромятиной, что с двух ударов батько потеряет память и уж больше не почувствует ничего, пока над ним будет свистеть ремень. А ежели вздумает воевода посадить Аввакума Петровича на кол, то Василий и здесь поспешит протопопу на выручку. Не на тупой