Сибирские огни № 10 - 1983

действительно, углубленный образ крестья­ нина, хотя в его внешности нет каких-либо подчеркнуто современных признаков. Совре­ менность его в другом — в утверждающем пафосе и психологической емкости. Главное в портрете — активное, волевое начало. Оно — в энергичной позе, в крепко посаженной голове, во взгляде уверенном, умном, одухотворенном. Кстати, глаза — самое сложное в любом портрете, и в профессиональном отношении глаза — это тот «орешек», на котором про­ веряется мастерство художника. Здесь они написаны безукоризненно, неся огромную смысловую и выразительную нагрузку. В этих чистых, ясных голубых глазах мы угадываем волю, готовность к действию, целеустремленность, которые при определен­ ных жизненных обстоятельствах могут не­ ожиданно выйти наружу. В этом портрете живописец демонстриру­ ет виртуозную технику, мастерски пишет масляными красками, то более плотно йа- кдадывая их, то заставляя одну краску просвечивать сквозь другую. Высокая коло­ ристическая гармония сообщает портрету внутреннее свечение, усиливающее общую одухотворенность образа. Эта великолепная техника, мастерство в сочетании с глубоким уважением к человеку, его достоинству, цельности, силе сделали портрет столь, зна­ чительным. Здесь, как и во многих других портретах С. И. Голубина, мера художест­ венного обобщения настолько велика, что позволяет поставить его в один ряд с луч­ шими портретами-типами в отечественном изобразительном искусстве. Здесь мы еще и еще раз убеждаемся в том, что только со­ четание передовой идеи и отточенного про­ фессионального мастерства дает подлинное произведение искусства. Мне кажется, что одной из причин, точ­ нее — одним из обстоятельств, появления этого портрета было знакомство худояушка с прототипом крестьянина — Яковом Гри­ горьевичем Стариковым. И то, что пятьде­ сят лет спустя после создания «Портрета крестьянина» мне удалось отыскать, встре­ титься и поговорить с Яковом Григорьеви­ чем, я считаю главным результатом своих многолетних поисков по Голубинской теме. ...И вот мы в двухэтажном доме Стари­ ковых на 'Завокзальной улице Томска. Встретившая нас Анна Никифоровна — же­ на Якова Григорьевича — говорит, что она сейчас поднимется на второй этаж, чтобы предупредить, подготовить его к нашему визиту-нашествню. Через светлую веранду поднимаемся на­ верх. В большой чистой, уютной комнате нас ожидает Яков Григорьевич. Это, без сомнения, он. Тот же взгляд, те же черты лица. Несколько неожиданно воспринима­ ются в его руках костыли. На нем доброт­ ная рубашка, нечто вроде гимнастерки. На столе — газеты, а очков не видно (он и в самом деле читает без очков). Естественно, первые вопросы о Сергее Ивановиче Голубине. —• Сначала я был знаком с сестрой Сер­ гея Ивановича Марией Ивановной. Бывая в Томске, заходил к ней. Однажды она по­ знакомила меня с братом и его сыном Гле­ бом, почти моим ровесником. Они только что переехали в Томск из Ленинграда. Глеб Сергеевич часто ездил к нам в Некрасово рыбачить. В Басандайке было много рыбы. Обычно я составлял ему компанию. Сдру­ жились. Летом, бывало, приезжал и Сергей Иванович. ' Родом я из села Некрасово. В семье было шестеро детей. Кроме меня, два брата и три сестры. Жили бедновато, но честно. За два года закончил три класса сельской школы. Сестра жены добавила: — За школу — похвальный лист, свиде­ тельство и книга за отличные успехи. — Когда познакомились с Сергеем Ива­ новичем, работал в Некрасове, в колесной мастерской. Через год, когда реквизировали у кулака мельницу, колхоз назначил заве­ довать ею. Я был один за всех — и за мель­ ника, и за грузчика, и за их начальника... Как раз в то время и рисовал меня Голу- бин. Рисовал в городе, когда я к ним при­ езжал. Работал он быстро. Я ему позировал раза три, часа по полтора. Перед живопис­ ным портретом он сделал карандашный. Как ко мне относился Сергей Иванович? Думаю,' что уважительно. Ему нравилось, что я не пил вино, не курил... Проработал я на мельнице полтора года. Все было хоро­ шо, но наш председатель колхоза стал от меня требовать на разные нужды муку. Во­ ровать я не стал, ушел из колхоза на же­ лезную дорогу, в Томск. Сначала работал носильщиком, потом грузчиком на товарном дворе. Направили меня на курсы в Ново­ сибирск. Закончил их, сдал экзамены и вер­ нулся в Томск, на тот же товарный двор, начальником погрузо-разгрузочных работ. Во время войны работал в Томске же,, на ГРЭС-1, начальником топливно-транспорт­ ного цеха. На фронте не был, но наша ты­ ловая жизнь была нелегкой: работали день и ночь, жили на казарменном положении. На пенсию ушел с Томского электротех­ нического завода... Просматривая свои записи и вспоминая тот разговор, я думал о проницательности, чутье художника, взявшего за натуру это­ го человека.' Удивительно, как образ и ре­ альный человек органично слились воедино, словно полвека, разделившие сегодняшнего Якова от тогдашнего, портретируемого, они жили вместе, будто реальный Яков «писал» свою биографию в главных человеческих чертах со своего портретного тезки. Может быть, это только совпадение. Но и факт в том, что нередко работники музея видели перед «Портретом крестьянина» человека, удивительно похожего на изображенного, задумчивого и тихого, подолгу простаивав­ шего перед полотном. Это живой человек «сверял» свою жизнь с образом, созданным мудрой рукой талантливого художника. ♦