Сибирские огни № 10 - 1983

хождение которых и теперь еще неизвестно. Вновь обратимся к авторитету В. Лапши­ на, который достаточно объективен в своих оценках. Хотя на основе «Выставки опытов» ново­ го общества не возникло, а сама она новук} эпоху в искусстве не открыла, но тем не менее стала некоторым предзнаменованием этой эпохи. Всего год спустя С. П. Дягилев открывает в Петербурге художественную выставку, с которой в истории русского ис­ кусства начинают новый период. Репинская выставка в какой-то мере предвосхищала ее: здесь впервые была сделана попытка объе­ динить художественную молодежь двух столиц, именно ту молодежь, которая зай­ мет ведущее место сначала на выставках «Мир искусства», затем — «36 художни­ ков» и ’«Союза русских художников»; здесь была предпринята попытка сопоставить творчество русских и зарубежных мастеров; здесь, наконец, нашли свое место в экспо­ зиции новые для современников формы ис­ кусства: эскизы, этюды — все то, что широ­ ко было представлено позднее и у Дягилева, и на выставках «36 художников», и даже у передвижников. Таким образом, «Выстав­ ка опытов» явилась звеном в цепи измене­ ний, происходивших в художественной жиз­ ни России 90-х годов; она помогла станов­ лению молодежи, начинавшей утверждать право нового поколения на самостоятельное развитие и поиски новых путей в искусстве. И заслуга И. Е. Репина в том, что он сумел увидеть эти поиски и поддержать их. И вот в этой обстановке кипения страс­ тей, принципиальных споров, находок и по­ терь, поисков и ошибок, новаторства и экс­ периментов молодой С. И. ГоЛубин вступил на путь самостоятельного художественного творчества, дебютировал в мире искусства как талантливый художник; и первым среди тех, кто благословил его на это, был его великий учитель и добрый друг Илья Ефи­ мович Репин. НЕИЗВЕСТНЫЕ ИЗВЕСТНЫЕ КАРТИНЫ По разным источникам удалось составить общий список живописных, графических, мозаичных, театрально-декорационных и прочих художественных работ С. И. Голу- бина. В общей сложности их около сотни. Однако среди них было десятка два, место­ нахождение которых было либо неизвестно вовсе, либо известно очень приблизительно. Значились в списках и такие произведения, сохранность которых в настоящее время очень сомнительна. Тем не менее я четко осознавал важность фактического открытия любой новой рабо­ ты художника, будь то картина, этюд или рисунок. В первую очередь стал выяснять судьбу семи произведений Голубика, приобретен­ ных во время войны для музейного фонда страны. Запросы и переписка дали адрес их местонахождения: Загорск Московской об­ ласти, архив художественных произведений. Когда я приехал туда, чтобы познакомить­ ся с этими живописными полотнами, ока­ залось, что два из них — последние работы художника («Сосны при закате солнца» и «Березовая роща») — переданы в област­ ной музей художественных произведений Ростова-на-Дону и Сочинский театр. Передача работы музею не вызывала тре­ воги, а вот Театру — озадачивала. Я по­ ставил своей целью «вызволить» «Березовую рощу». Будучи на юге,, заехал в Сочи, где обнаружил эту прекрасную картину в... ра­ диорубке театра. Остальное, как говорится, было «делом техники»: подключился мой коллега, выпускник Новосибирского инже­ нерно-строительного института, главный ар­ хитектор Сочи, заслуженный архитектор РСФСР В. С. Внуков, и «Березовая роща» поехала в Сибирь. И «Сосны при закате солнца» (сейчас она именуется как «Вечерние сосны»), и «Березовая роща» написаны слепнущим ху­ дожником в 1938 году, далеко не лучшем по жизненным коллизиям. В этих картинах нет уже проработки планов, нет спокойного, эпического миросозерцания, столь харак­ терных для более ранних пейзажей Голу- бина. Стеной стоит обагренный по верши­ нам солнцем сосновый бор; стеной стоит березовая роща. Тревожные сосны — тре­ петные березы. Мазковая, почти пастозная живопись, сдержанный колорит, строгий си­ луэтный рисунок. Во всем — неувядаемое мастерство и сила, мощь художника. Глав­ ное же —; здесь, под холодной корой, бур­ лит раскаленная лава. Вера и надежда, тре­ вога и страх, добро и зло... И вновь мне слышится бетховенская музыка, которую он так любил! Остальные пять голубинских работ из Загорска («Пашня», «Последний снег», «Зимний пейзаж», «Автопортрет» — 1925 г., «Кедры над водой») по просьбе томичей в 1971 году переданы в художественный от­ дел краеведческого музея. Поиск других произведений С. И. Голу- бина привел меня в Центральный государ­ ственный исторический архив СССР в Ле­ нинграде, в фонды Общества имени А. И. Куинджи (1909—1930 гг.). Известно было, что, во-первых, добрые приятельские взаимоотношения связывали С. И. Голубина с известным русским совет­ ским пейзажистом А. А. Рыловым — по­ следним председателем Общества имени Куинджи, а во-вторых, в свое время в этом Обществе постоянно экспонировались две работы С. И. Голубина. Изучение архивных бумаг помогло уста­ новить, что незадолго до возвращения в Сибирь, в Томск, в трудные для Общества имени Куинджи финансовые времена, Го- лубин, не состоявший его членом, дарит Обществу семь художественных произведе­ ний, в том числе пять своих. В архиве уцелело и сопроводительное письмо Сергея Ивановича, и ответное пись­ мо с выражением благодарности за прине­ сенный дар. В описи имущества, составленной реви­ зионной комиссией, значатся две работы С. И. Голубина, которые постоянно экспо­ нировались в квартире Общества в доме № 12 по улице Гоголя в Ленинграде, в од­ ном из самых крупных помещений — столо­ вой. * Вот эта запись — ед. хр. 38, лист 43; «518. Голубин. Лодки. Рига. 1901. 519, » Сухум. 1903».