Сибирские огни № 10

или «Выставка эскизов Репина, Поленова, Васнецова», как называли ее газеты, была открыта. Она собрала сто семьдесят работ (из которых пятая часть, а по газетным со общениям «добрая половина» — работы И. Е. Репина). Экспозиция была смешанной: станковые картины и эскизы к ним, декора тивные панно и акварельные рисунки деко ративно-прикладного характера; рядом с этюдами, набросками (пастелью, сепией, маслом) соседствовали эскизы монументаль ных работ, а также произведения скульп туры. Для нас, пожалуй, наиболее примечатель ным является состав участников. Здесь чет ко выделялись две группы. Одна, основ ная,— петербуржцы. Ее возглавлял Я. Е. Ре пин, выступивший с большим числом своих наиболее талантливых учеников, учащихся Академии художеств, среди которых были A. Гауш, С. Голубин, И. Горюшкин-Сороко- пудов, О. Делла-Вос-Кардовская, Б. Кусто диев, Ф. Малявин, Н. Петров, К. Сомов, а также сын художника — Ю. Репин. Дру гую, значительно меньшую-, группу состав ляли москвичи: В. Поленов, художники его кружка и ученики Училища живописи, вая ния и зодчества, А. Васнецов, А. Головин, М. Нестеров, Л. Пастернак, Э. Татевосянц, М. Якунчикова и сестра Поленова — Е, По ленова. Кроме того, в выставке принимали участие В. Васнецов и К. Савицкий. Нако нец, здесь же были показаны работы двух иностранных мастеров — испанца Прадилло и итальянца Тьеполо. Сам факт участия С. И. Голубина в столь представительной выставке говорит о мно гом. Это был превосходный дебют начинаю щего художника. Для Петербурга появление на публичной выставке работ учащейся молодежи, «нико му не известной», но поддержанной приз нанными мастерами, несомненно, было со бытием в художественной жизни. Произведения молодежи пользовались са мым пристальным вниманием, так как имен но они давали возможность зрителю понять, «чем теперь заняты умы некоторых худож ников и в каком направлении можно ожи дать от них дальнейших работ» (газета «Русские ведомости»). «Среди современных молодых художников больше символистов и декадентов, чем можно было бы предпо ложить по обыкновенным выставкам»,— от мечал журнал, «Всемирная иллюстрация». «Вообще символизм и импрессионизм, столь излюбленные теперь как нашими, так и иностранными художниками, преобладают на этой выставке. Из наиболее типичных и прямо-таки бросающихся в глаза произведе ний этого рода творчества следует упомя нуть большое полотно г. Булатова «Каме лия» и несколько картин гг. Сомова, Голу бина и Якунчиковой»,— писала газета «Народ». В отчетах о выставке, как верно заметил B. Лапшин, бросалось в глаза оперирование двумя терминами — «импрессионизм» и «символизм». Именно этим двум, как их тогда называли, «эксцентричным направле ниям в искусстве» отдавала дань в своих исканиях молодежь на «Выставке опытов». Следует иметь в виду, что под Зимпрес-- сионизмом» понималось лишь стремление художественно выразить «настроение», а также «неоконченность» в принятом тогда . определении. Упоминание же о символизме было уместным, так как ряд работ был именно такого толка. Сам Репин сдержанно относился к произ ведениям подобного рода: «Теперь народи лись декаденты-символисты, которые в по исках за живописными эффектами создают карикатуры». И тем не менее он не только принял такие работы на выставку, но и по казал их, так как обладал редким даром радоваться всякому новому проявлению та ланта, не считаясь со своими личными сим патиями и антипатиями. Более того, есть свидетельства, что И. Е. Репин не только не осуждал Голубина за «символизм», но и приветствовал его. В 1898 году он писал художнице М. В. Ве ревкиной: «Наш академический экзамен вы шел нынче огромный... Обязательность эс кизов дала чудесные результаты... В боль шом этюдном классе этюды вышли замеча тельные по силе, по размерам, по пластич ности — очень подвинулись... Хорош эскиз Голубина, символико-фантастический: весна прощается с зимой. Из остатков снега вы деляется голова с плечами, и ее целует фан тастическая фигура весны. Это на холсте, кругом далеко раскрытые реки и зеленею щие луга...» Что же касается термина «декадентство», то оно в применении к данной выставке имело двоякое толкование: нм обозначалось и необычное содержание произведений, но сивших не конкретно-бытовбй или истори ческий, а несколько отвлеченно фантасти ческий характер, и новый, необычайный жи вописный язык этих полотен. Таким образом, наиболее непримиримое отношение современников, как и ожидал Репин, вызвало прежде всего стремление молодежи к обновлению средств художест венной выразительности. Сам Илья Ефимович выставкой остался очень доволен: «Выставка вышла интерес ная, несмотря на недоброжелательность мо их академических коллег и многих рутине ров, блюстителей ревностных всего отжи вающего и врагов всякого движения в ис кусстве вперед к открытию новых связей... Теперь уже вопиют, что я порчу моло дежь, даю ей повод зазнаваться спозаран ку». Последнее обвинение особенно его волнует: «Наша Академия продолжает из мышлять всякие софизмы 'или объяснения вреда, который я якобы приношу молодежи, выводя ее в свет раньше времени. .Я не знаю, когда наступит, по их мнению, закон ный срок выставлять вещи, но ведь экспо ненты мои большею частию люди под 30 и за 30 — это срок очень законный для на чала художественной деятельности людей, поучившихся в Академии лет по шесть — восемь и даже более». И еще: «К чему же на самом деле,— пишет он,— всегда изо бражать из себя каких-то недорослей... Большая часть из художников, выставляю щихся на эскизной выставке, уже вполне законченные деятели». Забота о молодых составляла главное беспокойство Репина на выставке. Он ста рался, чтобы работы молодых раскупались, и для этого приглашает П. Третьякова, М. Тенишеву и других меценатов на выстав ку, чтобы те поддержали молодежь. Оче видно, тогда же были кем.-то приобретены и упомянутые работы Голубина, местона- ДО ДО

Сибирские огни № 10 - 1983