Сибирские огни № 10 - 1983

целительные правы, ягоды — всего не пе­ речесть. Однако у кедра больше угодий будет, чем у березы... Пришельцы, в свода очередь, дивились силе и богатству сибирского чудо-дерева кедра. И тоже приспосабливали к своей жизни; кормились с кедровых угодий, «де- ревом-коровой» нарекли, «хлебным дере­ вом». А наиболее предприимчивые кедро­ вый орех и кедровую дичь в торговый обо­ рот пустили. И пошли сибирские «хлебы» да «мягкая рухлядь» гулять по р'Оссийским пределам, и поднялся на них спрос не толь­ ко на внутренних, но а «а заграничных торжищах, Стали славиться в разных землях «си­ бирские диковины». Поднялся интерес к Лукоморью, к его богатствам- А чем' боль­ ше интерес, тем больше своих посланцев ■отправлял царь за Камень, Теперь уже не только служилых и торговых людей, но и крестьян. Ставя деревни, они выжигали ле­ са под пашни. Вечнозеленая тайга пред­ ставлялась им «дебрыо», темной силой, рт которой надобно отгородиться «чистовика­ ми» (полями) и крепкими заплотами. От нашествия степняков и прочих «враждеб­ ных людей» опять-таки на чистом месте обороняться сподручней1. На месте первых сибирских крепостей шумели когда-то могучие хвойные «треще- бы». Их тоже наполовину выжгли или сру­ били на острожные стены, избы, амбары, церкви. Однако отыскались среди пересе­ ленцев люди, которым пустота эта при­ шлась не по вкусу. Задумали они запол­ нить ее травами и растениями из своих родных — .вологодских, великолукских, МОС­ КОВСКИХ, уетюреких и прочих — мест. Их стараниями, чаще всего с .попутной окази­ ей, «вывозом» доставлены в Сибирь раз­ личные самана и саженцы. Не все прижи­ лись легко и охотно, как береза. И все же немало оказалось таких, которые прижи­ лись. Шло время. Интерес к Сибири не осла­ бевал, напротив, делался все более острым, практическим. И практический интерес — вольно или невольно — способствовал раз­ витию науки- Вероятно, преследуя прежде всего практический интерес, в 1720 году Петр Первый натравил за Камень с исследова­ тельской миссией данди-гекого ученого бо­ таника и лекаря Даниила Готлиба Мессер- шммжга. Меосарщми.дт продвигался по Сибири медленно, с долгими остановками В наибо­ лее крупных городах и крепостях. Только всесторонне обследовав ближние и дальние окрестности этих городов, двигался даль­ ше. Так достиг он Святого Моря — озера Байкал и повернул назад. За восемь лет Мессершмидту удалось собрать я описать 380 видов сибирских растений- Петра Первого он в живых не застал— В 1733 году, во многом повторяя путь Меосвршмядта, в Снбирн побывал извест­ ный натуралист — петербургский академик, Иоганн Георг Гмедин. Ему довелось соста­ вить первый научный труд — четырехтом- ную «Флору Сибири». В ней он описал 1178 видов растений. Значимостью своей, объе­ мом работы «Флора» Емелина, по приэнз: яию знаменитого щведского естеетвонсны: га теля Карла Линнея, была равноценна трудам всех ботаников Европы, восемнад­ цатого века. С 1620 года существовал в России спе­ циальный Аптекарский приказ. Он ведал не только заготовкой, но и выращиванием лечебных трав. Петр Первьй, неистовый реформатор, приказал устроить Аптекар­ ский огород и в Сибири. Да не хватило ему жизни, чтобы потребовать исполнения своего распоряжения. Лишь в 1763 году появился за Камнем свой Аптекарский огород. Как и желал Петр Первый,— в Тобольске, 6 1798 году подобные огороды созданы в Омске, затем в Томске и других городах, Между тем промышленные люди с при­ родой Сибири не переменились. Несмотря на запрет «жечь леса в Сибирской губер­ нии, где производится соболиный лов», они его жгли... Пришли и утдаш из Сибири экспедиции, организованные Петербургской Академией наук. Их многотомные отчеты легли в на­ учные хранилища, обогатили отечестве««ую ■науку, но ничего не дали сибирякам. И лишь декабристы, а позже сибирские бота- Иикн-онтузиасты, получившие образование в Москве, Казани, Петербурге, предприня­ ли попытки составить собственные коллек­ ции, задумались о создании музеев, науч­ ных обшгетв, могущих как-то влиять на устройство жизни на родине. «Ботанике... необходим восторг,— писал в те годы опальный Тарас Шевченко.— А восторг этот приобретается только глубо­ ким, пониманием красоты, бесконечности, симметрии и гармонии». Даже в самые мрачные периоды деспо­ тического управления души передовых рус­ ских людей были способны, к восторгу, по­ рыву, мечтанию о светлом будущем. Одно из ярких свидетельств тому — воспомина­ ния «печальника Сибири» томича Николая Михайловича Ядринцеша. Относятся они к 1861 году, к тому времени, когда Ядринцев был студентом Петербургского университе­ та, но провидел свой, сибирский, универси­ тет: «'В юном воображении нам представ­ лялся уже университет открытым, мы пред­ ставляли его вроде роскошного здания, к которому стекались все разнообразные про­ изведения нашей родины- кругом сад, в котором сосредотачивается вся сибирская флора- В кабинеты доставлены коллекции со всей Сибири...» Прозорливые слова! Не случайно еще до того, как появился царский указ об учреждении первого в Си­ бири университета, члены Томской город­ ской думы решили передать его будущим устроителям одно из лучших мест в горо­ д е - - березовую рощу в районе Верхней Елани (1877). Рощу эту в начале века спланировал декабрист Г. С. Батаньков. Размещалась она на покатом овражистом месте, имела болотистую низинку, -но и удобна была, и просторна, и красива. А ведь могли и пустое место отдать под университет члены городской думы. В этом вопросе не было между ними единства. Не для всех сад и университет были понятия­ ми неделимыми. Помогла настойчивость си­ бирской интеллигенции. По ее же настоя­ нию решено было просить уроженца Сиби­ ри Д. И. Менделеева войти в строительный 'комитет. Уже само имя видного Петербург-