Сибирские огни № 10 - 1983

гоценнымй каменьями. Пояс ременный, длинный, с него свешиваются висюльки из золотых монет и серебра. На ногах у воеводы мягкие бе­ лые пимы, голенища длинные, выше колен. Елисей Бугор— служилый из новокрещенов, остяк с великой реки Оби. До крещения его звали Алачевым Аткатом Игичеевым, после кре­ щения наречен Елисеем Петровым сыном Бугровым, попросту —Елисей Бугор. В молодости он сидел в Кетском остроге заложником, где, вра­ зумленный, овладел русским языком. Позже он постиг язык многих на­ родов Сибири, за что был поверстан толмачом. Не раз ходил в походы по высмотру новых, никем не занятых землиц, проявил себя и кетским воеводой назначен десятником. Однако в десятниках пробыл недолго. Тобольский большой воевода, прослышав об остяке с реки Оби, который знает многие языки, пожаловал его главным досмотрщиком на тамо­ женную заставу у слияния рек Оби и Иртыша. Радея по службе, был замечен свыше: Сибирский приказ пожаловал его таможенным головой при полку Пашкова, а затем в том же чине утвержден и в Нерчинском остроге. Под началом Елисея Бугра таможенная избица, писец и два стрельца, с помощью этих трех он ведет таможенные досмотры — сби­ рает в казну государеву с проезжих торговых и промышленных людей пошлину — деньгами и мехами. В остроге Бугор —власть, ему даны большие права. Но одновременно по своей неутомимости и простоте прислуживает и воеводе — добровольно в съезжей избе ведет приказные письменные дела. Правда, к письменным делам по росписи Сибирского приказа приставлен Еремей Афанасьевич, но сын Пашкова исполняет их небрежно, спустя рукава, хотя и грамотен, оттого и приходится Афа­ насию Филипповичу прибегать к помощи других смышленых грамотеев, в число которых входит новокрещен Елисей Бугор. Бумага, кою повечеру читает вслух Елисей Бугор, это —отчетная роспись, составленная им самим. Сибирский приказ давно запросил от­ четную роспись, но Пашков все чего-то мешкает, не торопится, хотя но­ вокрещен не раз уже напоминал о ней. Наконец, дошли руки всегда за­ нятого Афанасия Филипповича и до дел неотложно бумажных, и он по­ вечеру вызвал к себе во дворец Елисея Бугра, велит ему читать, что тот сочинил для Москвы от имени воеводы. * Медлительно, обстоятельно, толково, давая возможность воеводе проникнуться каждым словом росписи, Елисей Бугор читал: «...А на Ингоде-реке, великий государь, аз, слуга и холоп, как было велено в наказе, подыскал лес, приличный и пригожий как для городового, так и для хоромного строения. Рубил же в зимнюю пору выборочно. А длин- няку, великий государь, было нарублено полторы тысячи лиственничных бревен. И чаю, великий государь, лиственница на Ингоде-реке объеми­ стая и твердая, как железо, в росте пропитана смолой и серой, и оттого долговечная — до пятисот лет пролежит в земле, не истлев. А на слеги, великий государь, аз, холоп, рубил сосну кремлевистую и миндач до пяти сажен длиной и в отрубе до шести вершков. Таких бревен было заготов­ лено девять тысяч пятьсот и двадцать восемь. И кровельный, и мостовой лес, государь, и для судового дела тож был нарублен, и дранитцбыло на­ полото столько, сколько потребно для возведения острога —пятнадцать тысяч. А как, государь, не считаясь с вьюгами и холодами и полуночными ветрами, аз, холоп и слуга, весь нарубленный лес стаскал к реке и на льду увязал черемуховыми вицами в плоты и приготовил к весеннему сплаву, так по кликовому списку не досчитался многих служилых. Из- гибли люди от холода, ветра и бесснежия. Из шести ста, государь, ратников, кои по твоему, великий государь, указу и моему, холопскому, высмотру подобраны в Енисейском городе и в других городах сибирских для великого похода в Дауры, в лесу на рубке изгибло тридцать и во­ семь человек».