Сибирские огни, № 9 - 1983

сте с тем понимать, что этого они все равно ему дать не могут. А хоте­ лось ему лишь того, что для них было так доступно и естественно. Он хотел бы иметь глаза, чтобы видеть. Два глаза, чтобы видеть солнеч­ ный и лунный свет, и синие горы, и высокие деревья, и крохотных муравьев, и дома, в которых живут люди, и цветы, распускающиеся поутру, и снег на земле, и течение рек, и поезда, что прибывают и от­ правляются, и прогуливающихся людей, и собачонку, которая играет старым башмаком, сердито рыча, носится с ним вперед и назад, отска­ кивает от него в сторону, терзает его подошву и вообще принимает этот башмак очень всерьез. Ему хотелось бы иметь нос, чтобы вдыхать запах дождя, и дымного костра, и слабый аромат, оставшийся в возду­ хе, когда мимо прошла девушка. Он хотел бы иметь рот, чтобы есть, и говорить, и смеяться, и чувствовать вкус, и целовать. Он хотел бы иметь руки и ноги, чтобы работать, и двигаться, чтобы походить на мужчину, вообще хоть на что-то живое. Чего он хотел? Чего мог желать? Могут ли они дать ему хоть что-нибудь? Все это налетело на него ревущим шквалом, словно бурный поток, прорвавший плотину. Ему хотелось одного — вырваться отсюда, и при этой мысли ускорялось сердцебиение, напрягалась плоть. Вырваться и кожей ощутить свежий ветер. Пусть он не почует его запах-а, но хоть представит себе, что этот ветер пришел с моря, или с гор, или из горо­ дов, или с пашен. Только бы вырваться отсюда — и чтобы вокруг люди. Неважно, что он не увидит, не услышит их, не сможет с ними разгова­ ривать. По крайней мере, он будет знать, что он среди них, а не здесь взаперти. Выпустите меня, это все, чего я хочу, думал он. Выпустите же меня туда, где есть воздух и люди. Пожалуйста, выпустите, дайте подышать. Выпустите меня отсюда, верните обратно в мир. Он уже собрался было послать им целый поток точек и тире, но сообразил, что все это невозможно: ведь он — не обычный парень, ко­ торого достаточно выпустить из обычной тюрьмы, чтобы он зажил обычной жизнью. Теперь уже всегда, где бы он ни оказался, кому-то придется заботиться о нем. За это надо платить, а денег у него нет нисколечко. Выходит, он станет бременем для людей. Правительство — или кто бы там о нем ни заботился,— надо полагать, не станет разбра­ сываться деньгами, чтобы ублажать его, тратить целое состояние, лишь бы он, видите ли, мог дышать вольным воздухом й быть среди людей. Правительство скажет прямо: где это видано, чтобы парень без рук, без ног, глаз, ушей, носа получал удовольствие от общества людей, ко­ торых он не видит и не слышит, с которыми не может говорить? Пра­ вительство скажет; эта затея — сплошной бред, и ну ее ко всем чертям, пусть уж он лучше остается на месте, да и слишком уж это накладно. И вдруг его осенило — ведь в его власти заработать много денег, во всяком случае, достаточно, чтобы содержать себя и всех, кто за ним ртанет ухаживать. Из обузы для правительства он превратится в источ­ ник доходов для него же. Люди всегда готовы платить за диковинные зрелища, всегда интересуются всякими ужасами, а ведь, пожалуй, на всем земном шаре нет другого живого существа, столь страшного, как он. Однажды он видел человека, который на глазах у публики превра­ щался в камень. Можно было постучать монеткой о его плечо, и звук был такой, будто монетка бьет по мрамору. Это было довольно страшно Но он-то! Весь его вид несравненно страшней. Человек-камень мог про­ кормить себя и зарабатывал достаточно, чтобы платить кому-то за уход и услуги. Что ж, этого может добиться и он. Только бы они его вы­ пустили, а уж он обо всем позаботится. Он мог бы неплохо заработать, совершая турне. Мог бы служить своеобразным пособием. Конечно, глядя на него, люди мало что узна­ ют про анатомию, но про войну они узнают все, что только можно о ней узнать. Ведь не шуточное это дело —сосредоточить войну в обрубке