Сибирские огни, № 9 - 1983

на койке куском мяса и вдруг, поди ж ты, придумал способ пробиться к нам, к людям! Послушайте его — он говорит. Как видите, его мозг в полном порядке, он — часть мира. И он стал этой частью лишь потому, что совершенно самостоятельно нашел способ говорить. Взгляните на него и позвольте вас спросить — разве это не более удивительно, чем даже те великолепные операции, которые мы произвели на его изуро­ дованном теле? Теперь он отчетливо понимал, что за всю жизнь никогда не был по-настоящему счастлив. Правда, бывали времена, когда ему каза­ лось,— счастье вон оно! Но такого, как сейчас, он еще ни разу не испы­ тал. Было время, когда он целый год мечтал о детекторном радиопри­ емнике и на рождество получил его. Это, пожалуй, было величайшим счастьем его детства. Был день, когда Карин сказала, что любит его, и это стало самым большим его счастьем, только оно исчезло в момент разрыва снаряда, который вышиб его из мира. Но вот это счастье, это новое, дикое, неистовое счастье было таким, какого он не мог себе и представить. Оно было настолько абсолютным, настолько возвышалось над этим миром, что ошеломило его, точно приступ горячечного бреда. Его раздавленные и исчезнувшие ноги внезапно встали и пустились в пляс. Его отсутствующие руки с какой-то фантастической свободой взлетали и опускались в ритме танца. Глаза, которые они отняли, у него, оторвались от кровавых зрелищ и увидели все красоты мира. В ушах, оглушенных и полных тишины, зазвенела музыка. Рот, отруб­ ленный от его лица и забитый пылью, вдруг вернулся к нему, чтобы запеть. И все это потому, что он добился своего, совершил невозможное. Он заговорил с людьми, точно бог из облака, и теперь парил на вершине этого облака и снова был человеком. А медсестра... Ему виделось, Как она бежит по коридорам госпиталя. Ему слыша­ лось, как она, топоча, несется по залам смерти, точно какое-то шумливое привидение. Он чувствовал, как она бежит из палаты в палату, из пала­ ты калек в палату глухих, в палату слепых, в палату безголосых, скли­ кает врачей, сестер и санитарок, громко возвещая о случившемся чуде. Он слышал ее голос, твердивший всем, что где-то далеко от госпиталя над гробом поднялась крышка, с могилы скатился камень, и какой-то покойник стал морзить и разговаривать. Он ждал людей, которых она созывала, и уже чувствовал их при­ сутствие. Так актер за минуту до подъема занавеса должен чувствовать присутствие зрителей. Он чувствовал, как все набиваются в его пала­ ту, как дрожат половицы, как под натиском'людей шатается его койка. Затем дверь отворилась. Он почувствовал вибрацию пола от легких шагов. Это была она — медсестра. Он напрягся, чтоб ничего не упу­ стить. Половицы снова скрипнули — на сей раз от тяжелых мужских шагов. Он ждал, что будет дальше, ждал гудения пружин. Но все бы­ ло спокойно, все было тихо. Кроме медсестры и какого-то грузного незнакомца никто не пришел, чтобы стать свидетелем великого события. Здесь их было трое, и больше никого. Его охватила острая боль разо­ чарования — можно ли так спокойно отнестись к такому потрясающему событию? Но тут он подумал о том, что гораздо важнее всего остального. Он лежал неподвижно, более чем когда-либо прежде похожий на мер­ твеца. Он лежал, ожидая ответа на свой вопрос. И вдруг из темноты возник палец, такой огромный, что его при­ косновение ко лбу было подобно удару кувалды. Удар эхом отдался в его мозгу, словно раскат грома в пещере. Палец начал морзить... Чего вы хотите? ч Е г О в Ы X О т й т Е