Сибирские огни, № 9 - 1983

О господи, с Новым, счастливым, счастливым годом!.. Он сосчитал триста шестьдесят пять дней, и вот настал канун Нового года. Но разве это был год? Скорее, целая жизнь. Теперь оглядываешь­ ся назад и вдумываешься в прошлое, настолько далекое, что невозмож­ но вспомнить толком — а что, собственно, происходило тогда. И все же это время пролетело быстро, и кажется, все началось лишь минуту назад. Сестра посещает тебя шесть раз в сутки. В месяце тридцать суток. Следовательно, прошло триста шестесят пять дней. Они промча­ лись быстро, ибо он все время был занят — следил за течением време­ ни и, подобно другим людям, должен был держать в памяти различные числа. Теперь он управлял своим маленьким мирком, который хоть и отставал от большого внешнего мира, однако стал все же нагонять его и теперь заметно приближался. У него был свой календарь, правда, без солнца, без луны и без времен года, но все же календарь с трид­ цатью сутками в каждом месяце, с двенадцатью месяцами в году. Вдо­ бавок оставалось целых пять запасных, суток, и представлялось, что следующее посещение сестры придется на новогоднее утро. Он был очень деятелен и многому научился. Он научился сопоста­ влять и сравнивать что угодно, и теперь, овладев ходом времени, уже не мог потерять над ним контроль. Он научился отличать день от ночи без напряженных размышлений о рассвете, точно знал,, когда сестра будет купать его и менять белье. Если график нарушался и сестра опа­ здывала, он огорчался, негодовал, пытался представить себе, где она пропадает, но когда она, наконец, приходила, его опять охватывало прежнее возбуждение. Он даже научился различать сестер. Днем за ним ухаживала одна и та же, а по ночам сестры как будто менялись. У дневной сестры были ловкие и гладкие, но чуть жестковатые руки — такие бывают у женщин после долгих лет изнурительного труда. Поэтому он представ­ лял себе ее пожилой и седой. Четыре уверенных шага делала она от двери до его койки, и так он определил расстояние —около десяти футов. Она ступала тяжелее, чем ночные сестры, и он решил — крупная женщина. Ее грузная походка напоминала ему поступь врача. Тот на­ вещал его довольно редко, быстро ощупывал со всех сторон и тут же удалялся. У этой сестры были резкие движения. Раз — и он на боку. Рывок — и выдергивается простыня из-под него и почти мигом заме­ няется свежей. Толчок — и он снова на спине. Шлеп-шлеп, и купание кончилось. Она знала свое дело, эта пожилая сестра, и он питал к ней симпатию. Изредка она заменяла ночную напарницу, и тогда он пытал­ ся корчиться, ежиться, извиваться,— чтобы показать ей свою радость. А она похлопывала его по животу, поглаживала по черепу, покрытому жидкими волосами, словно желая сказать — ну-ну, дружок, как по­ живаешь? С ночными сестрами получалась наразбериха. Иногда на неделе их было две, а то и три. Почти все они шагали легче, чем дневная сест­ ра, и делали больше шагов от двери до койки. Одна резко хлопала дверью, другая осторожно прикрывала ее, третья долго расхаживала по палате, но у всех у них были очень мягкие, чуть влажные пальцы, которые скользили по коже не плавно, а толчками. Он понимал —это молоденькие девушки. Когда впервые у него появлялась новая сестра, он заранее знал, как она себя поведет. Сперва отвернет одеяло, потом на минуту-другую замрет, видимо, преодолевая легкую дурноту. Как- то даже одна из новеньких стремглав выбежала из палаты и больше не вернулась. Он остался без судна и испортил простыню, но не рас­ сердился. Другая расплакалась над ним, на его рубашку упали ее крупные слезы. Его внезапно охватило страстное волнение, и в течение нескольких часов после ее ухода он все не мог успокоиться. В своем воображении он видел ее юной и красивой. Все эти мелочи были для него интересны и значительны, поддер­ живали в нем ощущение причастности к жизни. Он сотворил для себя новую вселенную, по-своему организовал ее и жил в ней. Для него т