Сибирские огни, № 9 - 1983

розоватыми и бледно-лиловыми, как распахнутая морская раковина. А еще ближе, прямо здесь, на окружающем тебя поле, ты видишь зе­ леную, искрящуюся росинками траву, и она щекочет твои щиколотки... Он разрыдался и поблагодарил бога за то, что увидел зарю. Затем отвернулся от рассвета и взглянул на городок, в котором жил, на го­ родок, в котором родился. Все крыши были розовые от зари. Даже некрашеные, покосившиеся и вросшие в землю, неуклюжие и в общем- то уродливые домишки и те были чудо как хороши. Во дворах мычали недоеные коровы — жители городка, где он родился, отличались домовитостью, и каждый имел собственную корову. Он слышал хло­ пание калиток — сонные обыватели выходили на задний двор и зада­ вали скотине корм. Он видел, как в домах нежились на своем ложе выспавшиеся отцы семейств, как они блаженно позевывали и почесывали грудь, потом вставали, надевали шлепанцы и направлялись на кухню, где их жены уже успели поставить на стол колбасу, горячие лепешки и кофе. Он видел младенцев, копошащихся в люльках и протирающих глаза крохотными кулачками. Может, они улыбались, может, плакали, может, от них исходил не совсем свежий запах, но все они приветство­ вали солнце, утро, зарю. Он видел все эти до боли уютные, прекрасные подробности домаш­ него бытия. Перед ним раскинулся родной городок, и чтобы снова уви­ деть солнце и горы, ему надо было только повернуться. О благодарю тебя, господи, подумал он, я снова обрел зарю, и они уже не смогут отнять ее у меня. Я снова увидел зарю, подумал он, и отныне буду видеть ее каждое утро. Спасибо же тебе, господи, спасибо,, спасибо! И если даже у меня не останется ничего другого, думал он, то все-таки у меня всегда будет заря и утренний солнечный свет. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ КАНУН НОВОГО ГОДА. В ВОЗДУХЕ КРУЖИТСЯ МОКРЫЙ снег, низкие облака плывут над Шейл-Сити. Все тихо, в теплых до­ мах светятся огни. Ни конфетти, ни шампанского, ни криков,— никакого шума. Как благостно спокойствие Нового года для простых людей, которые трудились, и были добрыми, и желали только мира. С Новым годом, с новым счастьем. Отец целует мать и говорит — с Новым го­ дом, моя дорогая, мы счастливы, наши дети здоровы, я люблю тебя. С Новым годом, надеюсь, он окажется таким же хорошим, как и старый. Канун Нового года в пекарне, и ребята говорят — к чертовой ма­ тери этот старый год, слава богу, что кончился, хуже не придумаешь. Так, значит, с Новым годом, черт его побери! Пошли на улицу, в туман, и напьемся! Какое счастье — покинуть пекарню в канун Нового года, когда печи пусты, транспортеры остановлены, упаковочные и дозиро­ вочные машины застыли. Вся смена выходит из этого странного, при­ тихшего здания, и среди мертвых механизмов гулко разносится эхо голосов. Ребята’ из пекарни спешат праздновать Новый год. Ребята заходят в салуны, где через стойку бара им бесплатно под­ носят по рюмке и говорят «С Новым годом!», а потом угощают еще и еще _ выпей, парень, ты хороший клиент, на вот выпей за процветание моего заведения, с Новым годом, и к чертям собачьим всех, кто за су­ хой закон,— с этим сволочным законом неприятностей не оберешься. Девицы из дешевых забегаловок, горничные из гостиниц, ребята из грязных меблирашек, и музыка, и дым коромыслом, и кто-то с гавай­ ской гитарой, и давай выпьем еще, и это чувство одиночества, что засело в каждом, и кто-то толкает тебя, а кого-то толкаешь ты, и снова рюмка, и девушка проходит мимо стойки бара, и драка, и с Новым годом...