Сибирские огни, № 9 - 1983

овощей. Нет у них. и такого отборного мяса. В городе его не достанешь ни за какие деньги. Обо всем надо заботиться самому. Отец так и де­ лал, умудряясь получать со своих двух городских участков все, вплоть до меда, который они намазывали на горячие бисквиту домашней вы­ печки. И все-таки отец был неудачник... Он увидел палатку, выделявшуюся на горном склоне, словно бе­ лое облачко на темном небе, и снова подумал про спиннинг, и вдруг как-то сразу понял, почему его отец неудачник. Да, он обеспечивал свою семью, одевал их всех, кормил, заботился об их развлечениях. Все это так. Но он не мог бы купить себе новый спиннинг. Не было у него вещи дороже, и теперь, когда спиннинг пропал, он ни за что не сумеет раскошелиться на новый. Значит, он и впрямь неудачник. Когда он вошел в палатку, отец спал. Он недолго глядел на него, потом вышел и нанизал свои рыбины на шпагат. Вернувшись в палат­ ку, быстро разделся и улегся рядом с отцом. Тот спросонья пошевель­ нулся. Он знал, что ждать до завтра не годится. Надо! сказать сразу. И он заговорил, но каким-то глуховатым голосом. Не от страха перед тем, что ему скажет отец. Просто он понимал —отец уже никогда не сможет купить себе такой роскошный спиннинг, как пропавший. Папа, проговорил он, мы потеряли твой спиннинг. Рыба резко дер­ нула, и спиннинг тут же ушел под воду. Мы и оглянуться не успели. Уж как мы старались его выловить, как шарили веслами, но все попу­ сту, Так что спиннинга нет. Минут пять, если не больше, отец не вымолвил ни слова. Потом медленно повернулся на своем ложе, и вдруг он почувствовал отцовскую ладонь на своей груди, ощутил его теплое прикосновение. ■Что же, сказал отец, по-моему, такой пустяк, как спиннинг, не должен испор­ тить нам радость последней поездки вдвоем. Ответить на это было нечего, и он продолжал неподвижно ледсать. Отцу было важнее, что вместе они больше ездить не будут. С тех пор в летнее время он отправлялся в походы с ребятами вроде Билла Харпера, Глена Хогэна и других. А отец ловил рыбу со взрослыми знакомыми. Так уж получилось. Так должно было получить­ ся. Но в ту ночь они еше были вдвоем и, как всегда, спали, уютно прижавшись друг к другу. Отец обнял его рукой, а он часто моргал и смахивал набегавшие слезы. И он, и отец потеряли все — и самих себя, и спиннинг впридачу. Он проснулся с мыслями об отце и медсестре. Где она? Сколько он помнил себя, никогда еще он не был так одинок. Он тосковал по Шейл- Сити с его радостями. Он так тосковал! Почувствовать бы на себе хоть один взгляд, ощутить бы хоГь вкус чего-то или запах, услышать бы хоть одно слово, которое вернуло бы ему Шейл-Сити, и отца, и мать, и сестер. Но он был так безнадежно отрезан от них, что очутись они здесь, у этой постели, они все равно оставались бы столь же далекими от него, как если бы находились где-то за десять тысяч миль. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ ЛЕЖАТЬ НА СПИНЕ, КОГДА ТЕБЕ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ И НЕКУ- да идти, все равно, что очутиться на вершине высокого холма, вдали от людей и звуков. Все равно, что в одиночестве бродить по горам. Можешь сколько угодно думать, пробуешь во всем разобраться. Даже в том, над чем прежде никогда не задумывался. На этом холме ты беспредельно одинок, и ни люди, ни шум не мешают тебе размышлять, И кажется, будто мыслишь ты яснее, будто ответы на твои собственные вопросы обретают убедительность. Вот как обстоят твои дела, Джо Бонхэм, подумал он. Лежишь ты здесь точно кусок мяса, и так пролежишь весь остаток своей жизни. Но почему же? Кто-то хлопнул тебя по плечу и сказал —давай-ка, сынок, пошли на войну. Ты и пошел. Почему? В любом другом деле —■