Сибирские огни, № 9 - 1983

крови.,а. ^озгу, и. мозг д о сжималея-, дю разжимался. Но это было вполне тёрпико,"даже безболезненно. Какое же это облегчение, когда всплыва­ ешь со дна на поверхность! Опять можно думать. И он подумал — что ж, парень, хоть ты и глух как чурка, но больше у тебя ничего не болит. У тебя нет рук, но и боли нет, ты уже никогда не опалишь себе ладонь, не порежешь ненароком палец, не саданешь по ногтю молотком, забивая гвозди. Выходит, тебе повезло. Ты жив и не испытываешь боли, а это куда лучше, чем быть живым и исходить мукой. Да и вообще, мало ли чем может заняться глухой, безрукий парень. Только бы не чувствовать боли, от которой на стенку лезешь. В конце концов, вместо рук можно приспособить какие-нибудь крючки или еще что-нибудь; можно научиться понимать по губам, и хоть это, скажем прямо, не такое уж счастье, но все же ты не лежищь на дне ре­ ки и боль не разрывает тебе мозги. Кругом полно воздуха, тебе не на­ до за него бороться, а рядом растут плакучие ивы, и ты можешь думать, и боли нет. Он не понимал, почему санитарки, или кто там еще, ходят за ним, кладут его так неровно. Нижняя половина его туловища легка как пе­ рышко, а голова и грудь мертвым грузом тянут его вниз. Видать, от­ того ему и померещилось, будто он тонет. Просто голова была слишком низко. Вот если поправить постель так, чтобы лежать ровно, вот тогда, пожалуй, будет лучше. По крайней мере, не будешь больше тонуть. Он начал работать ногами, пытаясь выровнять под собой постель, но из этого ничего не вышло —у него не было ног. Они отняли ему обе ноги где-то у самых бедер. Нет ног! Не бегать тебе больше, не ходить, не ползать— ног-то нет! И не работать больше. Нет ног —вот ведь как! И пальцами не пошевелить. Какое же это чудо, какое счастье — пошевелить пальцами ног! Нельзя, не будет и этого! Или, может, подумать о чем-нибудь, что есть на самом деле,и сра­ зу исчезнет этот страшный сон про безногость? О пароходах, о бухан­ ках хлеба, о девушках. Подумать о Карин, о пулеметах, книгах, жева­ тельной резинке, поленьях... Но мысли о конкретных вещах не помогали, потому что это не был сон. Это была правда! Так, значит, вот почему голова была как бы ниже ног. Ведь ног-то нет, потому они и кажутся невесомыми. Вполне естественно. Еоздух очень легкий. Даже ноготь на пальце ноги и то тяжелее. Нет рук, нет ног... В ужасе он откинул назад голову и начал , истошно кричать. Но и это осталось Лишь намерением, потому что рта у него не было, и кри­ чать он не мог. Не услышав собственного крика, он так изумился, что принялся двигать челюстями, как человек, который пробует какое-то незнакомое ему кушание. Сама мысль об отсутствии рта казалась на­ столько нереальной, что даже не вызвала беспокойства. Он пытался работать челюстями, но челюстей не было. Он пытался провести кон­ чиком языка по деснам и зубам, по нёбу, словно очищал рот от застряв­ ших зернышек малины, но у него не было ни языка, ни зубов. Не было десен, не было губ. Он попробовал глотнуть слюну, но не смог — гло­ тать было нечего и нечем. Он начал тяжело дышать, задыхаться, словно кто-то прижал матрас к его лицу. Он дышаД быстро и прерывисто, но в сущности он и-не дышал — воздух не проходил !через его нос. У него не было носа. Он чувствовал, как опускается, поднимается и трепещет его грудь, но сквозь то, что было его носом, не проходила и самая маленькая струй­ ка воздуха. И снова его охватило дикое, паническое желание умереть, убить себя. Он попытался дышать пореже, совсем не дышать, чтобы задох­ нуться. Он чувствовал, как внутри горла напряглись и сомкнулись мускулы, чтобы не пропустить воздух. Но хотя воздух не проникал в