Сибирские огни, № 9 - 1983

Владимир Зазубрин, Исаак Гольдберг, Петр Петров, Александр Балий, Василий Непом­ нящих, Михаил Скуратов, Константин Се­ дых, Иннокентий Луговской. Рассказы о них полны впечатляющих подробностей, которые помогают полнее представить творческий и человеческий об­ лик этих ярких художников слова. И, конеч­ но, эти подробности — плод неустанных по­ исков В. Трушкина. Что же позволило ему проделать этот труд? Ответ можно найти в заключающем кни­ гу очерке «Временем поверяя себя», в кото­ ром автор рассказывает о своем пути в ли­ тературу. «В своих статьях и книгах мне хотелось показать читателю,—пишет В. Трушкин,— что духовная жизнь Сибири всегда была на­ сыщенной и по-своему разнообразной и бо­ гатой, что Сибирь, несмотря на свою отда­ ленность, никогда не оскудевала на таланты и что познание ее культурного прошлого и настоящего — это, в сущности, познание са­ мой России, Родины нашей, ее истории и культуры». Эта сыновняя любовь к Сибири, понимание ее места и значения в жизни всей страны повернула В. Трушкина Ют изучения уже устоявшихся, бесспорных эстетических цен­ ностей к исследованию литературного про­ цесса в Сибири. Член Союза писателей СССР, доктор наук, профессор, он счастлив тем, что благодаря его стараниям «из заб­ вения вырваны десятки забытых и полуза­ бытых имен». Для того чтобы совершать этот многогранный повседневный труд, ну­ жен постоянный стимул. Им стала любовь к родному краю. Но не пройдем и мимо очень важного признания: «...литература —моя страсть и мое призвание на всю жизнь, единственная и неизменная. В беззаветном служении ей вижу смысл и оправдание сво­ его земного существования». Вся деятельность, все творчество, вся жизнь Василия Прокопьевича Трушкина подтверждают, что у него есть весомое пра­ во на эти ответственные слова. ЮЛИИ м о с т к о в Н. Антипьез. Наедине с совестью. Крити­ ческие очерки о творчестве иркутских пи­ сателей. Иркутск, Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1981. Литературная жизнь Иркутска двух по­ следних десятилетий — одна из ярких страниц нашей художественной истории; здесь сформировались прочные, укоренив­ шиеся традиции, своего рода школа, где рядом с широко известными именами Алек­ сандра Вампилова и Валентина Распутина существует целая россыпь значительных писательских имен. Появление в этой среде Серьезного литературного критика — факт вполне закономерный, даже необходимый. Первая книга Н. Антипьева вселяет на­ дежду, что такое появление состоится. В авторе очерков о пяти иркутянах (Рас­ путин, Шастин, Суворов, Машкин, Вампи­ лов) привлекает прежде всего серьезность. Серьезность общего отношения к литерату­ ре, к ее социальному назначению. Автор последовательно ориентируется в своих оценках на классику, на Достоевского, Пушкина, Бунина, Булгакова, Фолкнера и т. д. В такой ориентации нет натяжки или щегольства, а есть уважительное отноше­ ние к материалу, к современной советской литературе, к ее проблемам, целям, харак­ терам, ощущение их подлинности; и есть, конечно, требовательность по отношению к писателям, да й к самому себе, к собствен­ ной работе, которая тоже является неотъ­ емлемой частью литературы. Автор в ос­ новном ставит перед собой задачу не оцен­ ки^ а анализа художественных произведе­ ний, Смело вмешиваясь в сумятицу кри­ тических мнений об «Утиной охоте» А. Вампилова, Н. Антипьев вглядывается в эстетический мир этой сложнейшей драмы, стремится понять движение и связь обра­ зов в ней, делает в процессе этого* ряд цен­ ных наблюдений. Такое стремление не часто проявляется в каждодневной нашей кри­ тической практике, и хотя с конечным вы­ водом автора я не согласен, все же статья «Герой сопротивляется канонам» — несом­ ненная удача молодого критика. Интересны и другие работы, например, о творчестве Г. Машкина; убедительно показав блеск «яркого, солнечного таланта» писателя в его ранних повестях, Н. Антипьев сурово пишет о творческом кризисе автора романа «Открытие» и повести «За наследством». Вот это внимание к своеобразию художест­ венного мира,.созданного писателем, тре- бовательность и строгость в оценке его творчества особенно располагают к Н. Ан* типьеву. Он с первых строк выдвигает в качестве основного для своей концепции нравственное начало литературы. Добро­ та — вот главное понятие, определяющее для него назначение искусства. «Ни наука, ни техника не способны сами по себе из­ лучать доброту, только искусству дано быть неиссякаемым родником, порождающим добро. ...Мера совести и добра явилась для представленных здесь совсем непохожих Художников мерой социальной и художест­ венной ценности их книг». Мысль, казалось бы, бесспорная, но в контексте современного литературного про­ цесса она связывается с некоторыми его отрицательными тенденциями. Утверждая в литературе и через нее в обществе эти­ ческие категории, ряд современных крити­ ков (в том числе и те, на которых автор стремится опереться) недостаточно учиты­ вают то обстоятельство, что нравственное начало в искусстве неотделимо от художе­ ственной правды о человеке и обществе, что моральное воздействие художника на общество немыслимо без цового слова о нем, без открытия и что этический анализ вне социально-исторического бесплоден. Первая же работа Н. Антипьева, посвя­ щенная творчеству В. Распутина, показы­ вает, что автор отдает вышеназванной тен­ денции щедрую дань. Критик чрезвычайно высоко оценивает общественную роль «Прощания с Матерой» и других произве­ дений этого писателя; в то же время раз­ говор о них сводится к публицистической пропаганде тех «положительных ценностей» в нравственном смысле, которые несет в себе его проза. Они есть, несомненно, но существуют в сложном художественном организме, в сцеплении далеко не всегда однозначных характеров и ситуаций; сам Н. Антипьев говорит, что проза В. Распу- Иь