Сибирские огни, № 9 - 1983

человек тонет под этим обилием масок, ли­ хорадочно ищет себя, не может найти и по­ терянно думает: «...Где же он тогда, на­ стоящий, не придуманный ни собой, ни дру­ гими?» Гложет человека чувство собствен­ ной ненужности. Кажется, исчезни он сей­ час— и ничего не изменится. Мысль эта об­ дает его холодом. С тоски берется он за философский словарь, пытаясь с его по­ мощью разобраться, из-за чего неспокойно 'на душе, да так и не может —всю жизнь он ■ старался обходить такие вопросы стороной, Никогда над ними не задумывался, а теперь и рад бы, да уже не может,— сама способ­ ность думать о чем-то всерьез, без иронии, давно утрачена. И, так и не,сумев разоб- ■раться, машет рукой, облегченно думая: «Все устроится, образуется...» М.ожет быть, и Шулепов, герой рассказа «Дети», стал бы похожим на Сергея, но на Него неожиданно обрушивается любовь, за- ' х-в-атывает всего, заставляет пересмотреть •свое отношение к жизни. Он понимает ■вдруг, что от него теперь многого ждут, и уже нельзя хитрить, выворачиваться, кри­ вить душой. Это трудно: к ответственности за' свои поступки перед собственной со­ вестью прибавляется ответственность перед любимым человеком, но без этого Шулепов уже не может; он успел почувствовать, что нужен, необходим. Герою рассказа «Пост» армия дала чувст­ во сопричастности всему, происходящему в ' мире, незыблемую веру в понятия «Долг, Родина, Мир». Он остро чувствует свою от­ ветственность за все, что происходит сейчас на ’Земле, и готов сделать все, что от него потребуется. Герой не случайно безымянен: судьба его растворена в тысячах подобных судеб. Мысли о собственной бесполезности .у него не возникает, да и возникнуть не мо­ жет —он этой жизни хозяин и свое место, хорошо знает: в строк), плечом к плечу с то­ варищами. Цлья Картушин в своих рассказах затра­ гивает проблему подлинных человеческих ценностей, но, к сожалению, порою только затрагивает. Нельзя, конечно, требовать от начинающего автора немедленного разреше­ ния той или иной извечной проблемы, но , должен же он хотя бы правильно поставить вопрос. Эта старая, как мир, тема встает пе­ ред всеми поколениями, и каждое пытается решить ее по-своему. Задача писателя при исследовании такой темы — открыть в ней что-то новое, заставить читателей еще раз прочувствовать всю ее глубину, попытаться решить ее для своего времени, иначе произ­ ведение превращается лишь в очередное по- ; вторрние' навязшей на зубах прописной исти­ ны. К чести автора следует сказать, что он всячески старался избежать этого, но до­ бился лишь того,' что в некоторых рассказах вообще невозможно стало найти какую бы . то ни было истину. Содержанием большинства рассказов И. Картушина является попытка проследить .вызванные чем-либо мимолетные пережива­ ния героя, которому лень поразмыслить над ними серьезно, и он, не придавая им особен­ ного значения, выбрасывает все из головы. Вот, к примеру, рассказ «История болезни»: солдат, находясь на излечении в госпитале, ухаживает за медсестрой, а, не добившись расположения, долго не переживает. Закон­ чив курс лечения и выйдя на улицу, «сколь­ зил взглядом по окнам госпиталя, но нуж­ ных окон угадать не мог, да и не старался особенно». В другом рассказе, названном «Молоко», на пятидесяти страницах очень тщательно, во всех подробностях описан процесс работы ночного грузчика: как он таскает ящики, заполняет накладные, как Ньет кефир после этого. А финальные две строки таковы: уволившись, герой «...глота­ ет кефир... но прежнего вкуса почему-то не чувствует». Получается нечто вроде «айс­ берга» наоборот. Язык, которым написана книга, тоже оставляет желать лучшего. Громоздкие, многословные, перегруженные авторскими знаками фразы с ‘огромным количеством од­ нородных членов создают впечатление, что прозаик таким путем стремился избежать штампов. И еще одна характерная особенность: все­ проникающая ирония почти всех героев кни­ ги, за которой они прячут малейшие движе­ ния души, подвергая осмеянию все на свете, не исключая собственных чувств. Складывается впечатление, что автор больше всего на свете боялся, как бы его не заподозрили в обычных ошибках начинаю­ щего и сделал все возможное, чтобы избе­ жать этого: не употребил штампов, чрезмер­ но усложнив предложения, не впал в нази. дательный тон, полностью уничтожив воз­ можность сделать хоть какой-нибудь вывод-, старательно предохранил себя и своих геро­ ев от насмешек, предварительно надо всем поиронизировав. Вряд ли книга от всего этого выиграла. О. КОРОСТЕЛЕВ Сибирская поступь. Сборник. Составитель Г. Падерин. М., «Современник», 1982. «Несгораемые шкафы Государственного архива страны хранят для потомков поучи­ тельный документ — наметки развития на­ родного хозяйства СССР на 1943---1957 го­ ды. Составление этой 15-летней программы началось перед Великой Отечественной вой­ ной, и война все поломала — прервала рабо­ ту плановиков. Однако и не будь войны, довольно скоро стали бы очевидными' невольные просчеты плана: хотя он и верстался, на перспективу, сразу на три пятилетки, в нем не преду­ сматривалось использование в народном хо­ зяйстве атомной энергетики, ЭВМ, реактив­ ной авиации, лазеров и других эпохальных достижений приближавшейся научно-техни­ ческой революции». Так пишет в статье, открывающей книгу, академик Г. И. Марчук. Далее он замечает: «И еще один момент обращает на себя внимание в упомянутых наметках: предстоя­ щее развитие экономики страны планирова­ лось без должного учета «сибирского фак­ тора». Сибирский фактор! Он настолько стреми­ тельно ворвался во все послевоенные планы. Он стал решающим во многих основопола­ гающих направлениях экономики. Ему при­ надлежит видное место в сибирской науке. В самом деле: гидроэнергетика, нефть, газ и уголь, электрометаллургия, машино­ строение, химия, алмазы... Все это —Си­ бирь.