Сибирские огни, № 9 - 1983

«Праздники детства», которые происходили на родине В. М. Шукшина в селе Сростки Алтайского края. Фильм посвящен детским годам замечательного советского писателя и кинорежиссера (авторы и постановщики фильма — Ренита и Юрий Григорьевы). В картине хорошо передана атмосфера дово­ енного сибирского села: есть сцены свадь­ бы, вечерки, проводов на фронт. Авто­ рам удалось точно схватить мужественные характеры земляков Шукшина. Образ Ро­ дины — большой и малой — постоянно при­ сутствует в фильме, волнует суровой, непод­ дельной правдой. Я бы сказал, вся картина сделана чистыми руками, с глубочайшим уважением к светлой памяти Шукшина. «Праздники» получились. Высокая награ­ да — первый приз на XV Всесоюзном кино­ фестивале 1982 года в Таллине — еще раз засвидетельствовала это. Много в фильме алтайских народных пе­ сен и частушек. Мы с братом принимали участие в работе съемочной группы и сни­ мались в некоторых эпизодах как исполни­ тели частушек. Но главным, в чем нам крупно повезло, было общение с участника­ ми фильма, талантливыми жителями Сро­ сток, знавшими Шукшина лично,— Раисой Ивановной Требух, гармонистом дядей Ми­ шей Зубковым, Александром Григорьевичем Куксиным, Вениамином Михайловичем Зяб- лицким (да, да, тем самым Веней, Зяблиц- ким, имя и фамилию которого писатель дружески вспомнил в известном рассказе «Мой зять украл машину дров»!). Вот уж где понаслышались мы про сибирские ве- черкиГ Да с музыкальным приложением! А язык-то каков! — Бывало, идешь на вечерку — развей малина!— рассказывает один.—Вся дерев­ ня стоном стоит! Гармонистов соберется человек пять, как вдарят — аж громйвень идет! — Попляшут или частушку споют,— под­ хватывает другой,— дак будь-будь! В «су- седушки» играли, в «метелицу» кружались, не то что счас: скык-мык — разве это тан­ цы?! А третий с какой-то гордой убежденно­ стью вдруг завершит: — Уж это мы до конца жизни не забу­ дем, до самой смерти... Забыть можем то, чо теперь услышим... Если задуматься, у каждого человека бы­ ла она, его вечерка. Это сейчас мы избало­ ваны клубами, дворцами, филармонией-, телевидением,— а тогда все с лихвой заме­ няла одна вечерка. Летом, с наступлением заката, какая-то неведомая сила тянула, звала молодежь на беседы, пбседки, тырлы, досвётки, супрядки, расстани — в каждой местности и название-то свое бытовало. Недавно совсем уж редкое услышал — топтогон. В Рубцовске, говорят, так вечер­ ку называли. Зимой сходились на рождест­ венские гадания, «брали» снежные города, встречали и провожали «широкую» масле­ ницу. А сколько горожан вздохнут украд­ кой, встретившись с этим полузабытым яв­ лением где-нибудь на экране или в концер­ те! Любопытная деталь — горожане, по-мое­ му, даже более обостренно воспринимают всё, что связано с воспоминаниями о вечерках. И порой такие диковинные веши можно услышать именно от горожан, в том числе от руководящих работников. Первый секретарь Искитимского горкома партии Анатолий Федорович Петухов как-то «вы­ сидел» на трех наших 'частушечных кон­ цертах подряд, а потом выяснилось, что ему с детства очень нравится гармошка. После третьего концерта он пришел к нам за ку­ лисы, признался в этом и попросил еще поиграть... Заместитель начальника Новосибирского областного управления культуры Николай Александрович Скосырский однажды рас­ смешил всех, вспомнив, как в своей дере­ венской юности он сменял гармошку на баян. Принесли ему баян, у которого, как известно, кнопки на басах расположены поперек левой части корпуса, а не вдоль, как у гармошки. Принесли, но не объясни­ ли, как нажимать. Стал он играть на баяне по-гармошечному,— не получается ничего. . «Разобиделся,— говорит,— думал, обману­ ли: испорченный баян подсунули». Завел я дома с родителями разговор о ранешных играх. Старики оживились, давай вспоминать условия игр. Не поленились даже в лицах изобразить: кто за кого вста­ ет, куда переходит... Оказывается, игры и танцы были очень интересные, увлекатель­ ные и со смыслом. «Через человека», «Вдова», «Косой дождь», «В разлучки» — любимые игры си­ бирской молодежи двадцатых и тридцатых годов. Эти игры проводились летом, под открытым небом. Они скрашивали досуг всей компании, а также предусматривали возможность побыть наедине двум влюб­ ленным. Во «Вдове», например, парень, задев де­ вушку, мог убегать от нее метров на двести от игрища. Она обязана догнать. Если ла­ дятся у молодой пары отношения,— стара­ ются подольше задержаться... Во время другой игры — «Через человека» — вся группа играющих нередко уходила от де­ ревни на два-три километра. Не менее колоритными были и танцы того же периода: «Выйду ль я на речень­ ку», «тустеп», «коробочка», «сербияночка».., «Тустеп» — танец с пением: — Девчоночка Надя, Чего тебе „надо? — Ничего не надо, Кроме шоколада I «Сербияночка» похожа на «иркутяноч- ку», но все же другая, ближе к «цыганоч­ ке», и тоже с припевочкой: Сербияночка красива, Сербиянка моется. Разрешите, сербиянка, С вами познакомиться?! «Морковочка» — вроде «Ах вы, сени]»: Ты морковочка, морковочка, Морковочка моя! У морковочки мякиночка Зелененькая! Весь я рынок обошел, Но морковки не нашел! Среди общих танцев особо выделялся парный «перепляс» (на гармошке под «пе­ репляс» исполнялись либо «трепачок», либо «подгорная», либо «цыганочка»). Выходили двое парней. Заказывали гар­ монисту музыку. Начинали не: . спеша. Один — два-три колена, потом другой,:;