Сибирские огни, № 9 - 1983

— Неотразима ни в одной луже! — с удовольствием объявила она, любуясь своим отражением сразу в трех зеркалах. Вдруг она стремительно сбросила манто, кинулась к серванту, ог­ лядела его и, ни слова не говоря, потащила Женюру на кухню. Усадила за стол. Молча достала из холодильника бутылку коньяка «Дойна», разлила и, подняв фужер, вдруг захохотала, закидывая голову, блестя великолепными зубами. — Дуры мы! — вскричала сквозь смех.— Это же счастье, понима­ ешь? У тебя мебель образовалась за ночь, а у меня — норковое манто. Все, о чем мечтали, усекла теперь? Это сотворила та штука, то самое счастье, что вчера завезли. Это все оно, оно! Я его вчера вечером на сервант положила, а сейчас глянула — нет его. Вместо него — манто! Женюрочка, выпьем за счастье! От великого изумления Женечка разом хватила фужер и даже не почувствовала вкуса. — Постой...— бормотала она.— Погоди... — Чего годить! — кипела Томик.— Забрать всю коробку, и все дела! Сегодня же! Пока никто не узнал!.. Надо же! Никогда б не поду­ мала!.. Ну, давай еще по одной... И едем, едем к тебе, посмотрю твою заграничную мебель... К своему магазину они подлетели за четверть часа до открытия, но поздно — там все уже было известно. А случилось это так: оказалось, вчера вечером, уже уходя, Ритуля не выдержала и, по примеру старших подруг, тоже взяла себе штуковину из той самой коробки. На всякий случай. Да еще дядя Гриша, подсобный рабочий, уже несколько хмель­ ной к тому времени, в долг выпросил одну у Фоминишны, рассчитывая, ясное дело, толкнуть ее какому-нибудь лопуху хотя бы за бутылку бормотухи. Он долго отирался возле винного магазина, предлагая по­ дозрительную вещь то одному, то другому, но успеха не имел. Тогда он принес ее домой, забросил с горя в угол и завалился спать. А утром началось... Ритуля еще спала, когда ее разбудила невероятно взволнованная маты — Риточка, проснись! Скорей, скорей, доченька... Тебе там Кош- марский звонит. Важное, говорит, дело... — Какой еще Кошмарский? — зевая, спросила Риточка. — Московский артист... режиссер, говорит. Сон слетел с Ритули со стремительностью сброшенного одеяла. Она бросилась к телефону. — Доброе утро, Риточка,— зарокотал шикарный баритон знамени­ того артиста и режиссера; он вот уже три дня во главе киноконцертной бригады гастролировал в их городе, и Ритуля об этом прекрасно зна­ ла.— Кошмарский говорит, Артур Арсенович. Вероятно, вы обо мне слышали... С большим трудом установил ваши координаты... Так вот, на днях в фойе кинотеатра «Юбилейный» я увидел вас, так сказать, средь шумного бала случайно... И, знаете, все былое в отжившем серд­ це ожило. Короче, Риточка, я долго искал по городам и весям именно такой типаж, как вы, для своего нового двухсерийного фильма. И я его наконец-то нашел! Это вы, и только вы! Точка! Итак, согласны встре­ титься со мной для деловой и творческой беседы сегодня вечером? — Да... да! — едва пискнула совершенно ошарашенная Риточка. Вот так было с Ритулей. Ну, а у дяди Гриши вышел совсем иной коленкор: он тоже был разбужен, но разбужен бесцеремонно, грубо. Над ним высилась супруга, пребывавшая в крайней степени изумления и гнева. — Ты что сотворил с краном, идол? — железным голосом вопроша­ ла она, уперев кулаки в бока. — Протекает? — голос у дяди Гриши был слабенький, страдальче­ ский, поскольку одолевала адская головная боль. — Сам ты протекаешь! — громыхнула супруга. — А что, воды нет? — просипел дядя .Гриша. а:>^