Сибирские огни, № 9 - 1983

ными наклейками. В распахнутом шифоньере висело что-то воздушное. А на полу — огромный коврище... Такого Женечка вынести не могла. Она не помнила, как натянула сапожки, как прямо поверх халата на­ кинула дубленку и, простоволосая, вылетела вон из объятой чертовщи­ ной квартиры. Пришла в себя она в автобусе. Пассажиры, немногочисленные в этот ранний час, пялились на нее (из-под дубленки почти до пят свиса­ ли полы халата), однако деликатно помалкивали, только иногда пере­ глядывались, многозначительно покашливали. Наверно, думали, что де­ ваха, еще не совсем протрезвев, возвращается с какого-то грандиозно­ го загула. А Женечке сейчас наплевать было, кто и что про нее может подумать. Она мчалась к Томику, закадычной подруге. А куда ж боль­ ше денешься, если в доме такой кошмарный ужас?.. У Гомика с мужем был доставшийся от ее родителей огромный дом на ближней окраине города. Муж состоял в строительном коопера­ тиве (трехкомнатная секция была уже не за горами), но и от этого дома они вовсе не думали отказываться. Тут тебе и сад, и огород, пог­ реб, двор, где можно поставить хоть два гаража. Дураком надо быть, чтобы упустить особняк со столь обширным приусадебным уча­ стком! ч Томик открыла дверь, молча повернулась и пошла в глубь дома. Женюра, не чуя ног, робко двинулась следом. Забравшись с ногами на тахту, Томик оказалась прямо под торшером, и Женечка чисто маши­ нально отметила ее потерянное лицо. И глаза словно бы заплаканы... В другое время она пустилась бы в расспросы: «Что да как? С мужиком, что ли, поругались?» Но сейчас Женечке было не до того. — Томик, я, наверно, схожу с ума,— спокойно проговорила она.— ить у тебя есть? аметила на журнальном столике пачку «Явы», трясущимися паль­ цами достала сигарету, но тут силы оставили ее. Она упала в кресло и разревелась, как в детстве. Только сейчас ей стало страшно, по-настоя­ щему страшно. — Ты чего? — холодно, безразличным каким-то голосом спросила Томик. Всхлипывая и давясь слезами, Женечка кое-как поведала, что сотворилось с ее квартирой. Выслушав, Томик долго глядела на нее, что-то обдумывая, потом со странным выражением на лице ткнула паль­ цем в сторону серванта: — Погляди-ка! Женечка обернулась. На серванте мерцало, серебрилось и перели­ валось нечто пушистое, даже на вид легкое, ласкающе теплое. Женечке отчего-то стало еще страшней. Но известно: женское любопытство пересилит любой страх. Женеч­ ка опасливо подошла, потрогала — мех, мягкий, нежнейший. Не утер­ пела и сняла эту вещь с серванта. Манто, но какое манто! Какой фасон, элегантность линий, расцветка! — Норка,— все с тем же непонятным выражением пояснила То­ мик.— Из Парижа. Там с изнанки написано. Я такую штуку видела в Москве на одной заграничной стерве — миллионерша, наверно... Зна­ ешь, я прямо умерла. Думаю, вот бы мне такое —- весь город лопнул бы от зависти. А сегодня просыпаюсь, а она, сволочь, лежит на серванте, будто огромный котяра. Как с неба свалилась... — А ты примеряла? — поинтересовалась Женечка. — Боязно что-то... — Брось, Томик... Томик снялась с тахты и осторожно влезла в манто. Женюра всплес­ нула руками: — Софи Лорен! Теперь мужики только глянут на тебя — и будут пачками падать на асфальт. От разрыва сердца. Томик включила все светильники, подошла к трельяжу. Поверну­ лась так и этак. Лицо ее вдруг посветлело — видно, отлегло от сердца.