Сибирские огни, № 9 - 1983

И как бы очаровательно ни улыбалась очередная популярная дива, а если стервозность в характере имеется, обязательно выглянет, несмот­ ря на ретушь, грим, свет и старательно отработанную ангельски неж­ ную улыбку... А может, и благодаря им — свету, и ретуши, и гриму — многое рассмотрит пристрастный взгляд поклонников в лицах задумчи­ вых или веселых красавиц, чьи цветные глянцевые фотографии продают­ ся за восемь копеек в киосках Союзпечати. Лёля не была ни злой, ни стервозной, скорее, наоборот — она грешила излишней милотой. Случалось и ей и завидовать, и злословить. Для успеха необходим не только тяжкий каждодневный труд — еще и удача должна быть! Должна! А она не всегда приходит, чтобы там ни писали в монографиях, посвященных покойным корифеям, и в текущих рецензиях! Талант и хорошая профессиональная школа — это бесспор­ но, это — исходное, дурак стал бы спорить! Но нужно еще — «немнож­ ко удачи!» — как призналась на встрече со зрителями одна, очень известная и любимая ими актриса — Вия Артмане. Существенная это штука — удача, везение! Вопрос о наличии боль­ шого таланта у Лилы Ростовцевой так и оставался открытым: она играла роли, настолько похожие друг на друга, что создавалось впе­ чатление, будто идет одна и та же пьеса. Много лет режиссеры исполь­ зовали и эксплуатировали прекрасные внешние данные Ростовцевой, а у самой Лёли не хватало воли или таланта опрокинуть представление о своих возможностях, взять, к примеру, и отказаться играть в краса­ вицу, не бояться исказить лицо некрасивой гримасой боли или рыдания забыв о чертах лица, отдаться порыву, страсти, при которых людям в жизни и хорошим актерам на сцене — не до внешности! Если же ее героиня плакала или страдала, или умирала от какого-нибудь несча­ стного случая, то и плакала красиво, и страдала красиво, а умирала тем более мило и очаровательно! И это устраивало, по крайней мере до сих пор устраивает,— и режиссеров, и публику, исключая редкие случаи, вроде той встречи с неуравновешенным любителем поэзии Блока, подарившим Лёле редкостные по красоте розы. Да вот еще как-то среди груды стереотипных писем с благодарностями, признаниями, вопросами о дальнейших творческих планах, с просьбами выслать свое «фото с автографом» случилось послание необычное, зрительницы писали: «Когда Вы на сцене или на экране телевизора, чай можно пить без са­ хара!» Письмо не анонимное, подписано несколькими фамилиями и пояснено, что авторы его — работницы камвольного комбината. Лёля бы и огорчилась, но резонно заподозрила одну-двух своих приятельниц, улыбавшихся ей особенно любезно и искренне, которые вполне могли «организовать» такое письмо, и потому горевала недолго, и даже с юмором, в лицах показывала своих предполагаемых корреспонденток, цитировала строки из письма и свои возможные ответы, получилась забавная сценка-скетч вместо неприятного, задевающего гордость слу­ чая. Она часто развлекала гостей маленькими сценками, подмеченными в жизни, полупридуманными, услышанными случайно в поездках: на рынке в Виннице, где гастролировал их театр и она покупала у казачек черещни; в Таллине, где на узких, 'извилистых улочках заплуталась, разыскивая гостиницу; в Одессе, когда едва не перепутала поезд и не отправилась в Петропавловск. Она умела показать коротенькие сценки, почти анекдоты, с точно схваченными характерами, говором и особыми словечками, свойственными той местности и среде, но успехом они пользовались в любых компаниях, кроме артистических. В театре этим не удивишь — там все умели подметить смешное и, преувеличив до гро­ теска, мгновенно сочинить и выдать за только что происшедшее, раздув любой пустяк до размеров раблезианских. Так что в чисто театральных компаниях она все еще выделялась только внешностью, но уже и в этом чувствовалось наступающее охлаждение: годы уходили, штампов накапливалось, происходила, говоря языком бывшего мужа-математи- ка, амортизация данных, да еще такие вот нервотрепки с задержанными 114