Сибирские огни, № 9 - 1983

ИЗ ЯКУТСКОЙ поэзии Иван Гоголев СЕМЬ СОНЕТОВ * * * Я сын тайги. Всегда я сын тайги. Во мне ее волненье постоянно. Пока живу — крепки мои шаги, а как умру, то обернусь туманом. Я опущусь на землю сед и мудр, бесшумной ночью проплыву по тропке. А в сердце у меня ревет изюбр, лесное озерко вздыхает робко. Я сын тайги. В ней каждый куст мне брат, а лиственница каждая — сестрица. Чтоб снять усталость — стоит мне набрать' прохладных, нежных ягод голубицы. Седой дымок над древнею тайгой — не мой ли конь крылатый, дорогой! * * * Я — стон глубокий. Я — земная песня. Я — пламя жаркое. Я — синяя волна. И каждый день, переплетаясь тесно, во мне живут гроза и тишина. Пронзает сердце дым столетий, грядущих лет и прошлых перезвон. Там — ясный взгляд весны, там — полдень летний, ночь лунная исчезнувших времен. И та стрела разит меня сегодня, что в лиственницу древнюю впилась. Ведь жизнь моя включает жизней сотни — стремясь к бессмертью, гибну каждый раз. Я — »то вы. Я — это мы. Крепка земная колыбель моя — века. * * * Орлы друг друга любят в вышине, среди небес,— сказал поэт.— Послушай! И эта сказочная быль о многом мне рассказывает и тревожит душу. Ведь потому и сила у орлов, размах широкий крыльев, зоркость взгляда, что высоко несут они любовь, в которой зачинаются орлята. Послушай! — мне сказал поэт,— Люби жену свою орлиною любовью. Объятьями своими огради ее от лжи, коварства и злословья. Любовь свою на крыльях подними, и выше станет небо над людьми! * * * Я знаю, что всего лишь капля я, но не пугает это, как ни странно. Не растворюсь я в море бытия — без капли не было бы океана. И сила и простор у капли есть. Она сродни вселенной, сходна с пулей. А сколько в мире скал — не пересчесть! Их капли и пробили и прогнули. Похожи, как две капли! Вовсе нет. Есть капля молока, есть капля яда. Я — каплей появившийся на свет, все ж не хочу быть каплей заурядной. Мечтаю я, и в этом нет беды, стать чистой каплею живой воды. * * * Те, кто сказал, что холодна луна, не поняли ее ночной печали. В груди их, верно, в эти времена холодные, как лед, сердца стучали. Ранимых душ касается луна, печально греет, ласково и нежно. Как песня под луной озарена! Как черных глаз сияние безбрежно! Ожогов лунных всех не перечтешь. И светлых слез, луною озаренных. Взглянув на освещаемых влюбленных, холодною луну не назовешь. О, как бы светом лунным мир обнять, чтоб все тепло луны могли понять! * * * Так странно и мучительно: понять себя пытался я не раз — напрасно. Познанья жажды не могу унять, хотя незнанье, может, и прекрасно. И все ж не унываю никогда. Ведь жизнь земная — вечная загадка.