Сибирские огни, № 8 - 1983

— Что же ты. закручинилась? — усмехнулась я.— Тебе ли за меня горевать? За нас, законных-то жен... Кстати, ты можешь на этом на­ житься. Разыщи Мишку, и будет тебе, новенький неумолкаемый праздник, старый-го износился, похоже? Как говорится, крму война, а кому и мать родна. А у Ольги даже после этого уцелело настоящее лицо. Она промолча­ ла и тихо ушла. Славиков так и не позвонил. Я вычеркнула его из списков. Надо было брать себя в руки и жить дальше. По вечерам я бегала с Биллом в надежде, что моя беременность вытряхнется. Шура робко советовала: — Может, все-таки родила бы, а? Я даже не отвечала на это. Ну, говорит Шура, тогда так: нужно лечь на спину в темноте, рас­ слабиться, и все силы, какие есть, вложить в ненависть к плоду. И он этого не выдержит. Но если не получится, то не дай бог тебе сохранить такого ребенка. Это будет подранок. И подробно объясняла мне какие-то гималайские приемы отторже­ ния ребенка при помощи психической энергии. У меня, однако, ничего не вышло: ни сосредоточиться, ни вознена^ видеть мой плод. Оставалось только бегать. Впрочем, и это я делала без особого рвения. То и дело сама себя ловила на том, что бегу о с т о р о ж н о . Что это? — На всякий случай? Этого я в себе не понимала. На перекрестках я придерживала Билла, чтобы не угодил под ма­ шину, и озиралась, труся через дорогу. Улицы почти не освещались. В темноте из-за дерева выступила с зазывающей улыбкой пьяная бабенка и лукаво проговорила: — Мальчик с собачкой, а мальчик с собачкой, как тебя зовут? — И для пущего соблазна она наклонилась поправить чулок, подчеркивая свою женскую природу. Я еще пробежала какое-то расстояние по инерции, не уразумев, что мальчик — это я, но меня что-то остановило в лице этой женщины. Даже в темноте видно было: лицо тлело, раскаленное алкоголем, как сгоревшая головешка, и недолго уж осталось ему дотлевать. Но не это меня задержало. Я оглянулась и окончательно поняла: Галька! Я рас­ терялась, и обрадовалась (нашелся след отца), и испугалась (тоже: на­ шелся след отца). И подошла вплотную. Билл с достоинством ждал. — Галька, да ведь я не мальчик, я Лиля. Вышла на мальчиков охотиться, а куда моего отца девала? — Ой, Лилька! — Она издала что-то похожее на хлюпанье гнилой воды в кадушке — это был ее смех.— Да мне и мальчики, и старики годятся! Все замену ищу своему киномеханику, такого же умельца подыскиваю,— с отталкивающей доверительностью прохрипела она, и голос был хромой и не держал интонации. — Где отец?! — настойчиво спросила я и с ужасом поняла, что забирать его сейчас из Галькиного ада — все равно что из госпиталя получать калеку. — Ну, где...— протяжно завела Галька.—А я знаю, где? Был и нет. — Как нет?! Неделю назад, когда ты была у меня дома, он пришел к тебе и остался. Где он теперь? Галька бессмысленно пялилась на меня. — Ну, ты еще написала на холодильнике «привет подружке Лиле»? Она опять захлюпала своим неровным смехом: — Лиль, а помнишь, мы с тобой в первый класс вместе пошли. А? У тебя еще были новые туфли, и ты все время наклонялась с них паль­ цами пыль стереть...