Сибирские огни, № 8 - 1983

Милый искал с ней ссоры, а она Дипломатично от ссоры увертыва­ лась. Принужденно смеясь, она отводила какой-то его довод: — А ты знаешь, человека всегда'что-нибудь должно губить, иначе ему не приходится бороться, и жизнеспособность пропадает!.. Положив Трубку, она еще некоторое время стояла у телефона и не оборачивалась. Я испугалась: уж не плачет ли. — Хочешь торта? — сказала я с жалостью. Она обернулась: — Ты с ума сошла! Торт женщине в моем возрасте! —И, чуть по­ тянувшись, провела ладонями по своим юношеским бокам.— Ты дума­ ешь, это просто так дается? Ничего просто так не дается, за все втридо­ рога заплатишь! — мудро изрекла она. Разумеется, никаких следов расстройства на лице не было. Это меня и рассердило: черт возьми, серьезная идет жизнь или мы все только «приставляемся»? — Как же не дается? Ты вон как хорошо приспособилась: с любви только сливки снимаешь. Чужой муж. Хлопоты, болезни — не на тебе. У тебя только неумолкаемый праздник. Моя невестка на мясокомбинате работает, питается исключительно вырезкой. А потроха — остальным. Так и ты. Я говорила, сознательно нарушая границу соседских отношений. 1акие неосторожные и злые слова может простить только родной чело­ век, уверенный в любви. Я взглянула: что будет? — но Ольга не обиделась. Она и со мной на ссору не пойдет: ей мой телефон нужен. Так что я могу сколько угодно отводить душу... — Ты считаешь? — с улыбкой удивилась она.— Может быть... Только ведь вы, законные жены, не согласитесь со мной поменяться. Вам нужен крепостной мужик, чтоб за вами документально закреплен был. Куплен раз и навсегда в вечное пользование. И потрохами готовы питаться, еще и спасибо говорите. А я, между прочим, живу без гаран­ тийного документа! — Ольга старалась говорить шутливо, без малейшей обиды.— И вырезку свою отрабатываю каждый раз заново, как проле­ тарий без частной собственности. Дай спички! Она вынула из кармана рубашки сигареты. Я подала спички. — Давай, еще пожалуйся мне на свою несчастную судьбу!..— мрачно брюзжала я. И рассердилась: — Не кури, меня тошнит! — Хм, с чего это вдруг? — неуязвимо улыбалась Ольга. И эта ее неуязвимость и ускользаемость выводили меня из себя. Так и хотелось ее чем-нибудь зацепить: чтоб ей стало'больно или хоть как-то ощути- м о. — Ас того, что я беременная! — сказала я с вызовом. — Ну и дура,— невозмутимо заключила Ольга. — Конечно, дура. И слава богу. Потому что если все будут такие умные, как ты, жизнь остановится.— Я дергано ходила по комнате и сжимала ладони, вообразив Ольгу виновницей всех моих бед. — Ну и зачем тебе это надо? — рассудительно сказала она.— А где, кстати, счастливый отец? Что ли, еще не приехал? — А счастливый отец меня бросил! — гордо и торжественно заявила я, как бы обвиняя их огулом — и Ольгу, и счастливого отца, и всю остальную сволочь. — А-а...— Ольга погасила сигарету и притихла.— Устроить тебе врача? — Я рожать буду! — драматически выкрикнула я, желая оконча­ тельно добить невозмутимую Ольгу. Но тут же прикусила язык. Что я говорю! — еще придется из само­ любия сдерживать слово, а это в мои расчеты не входило. — Ну, а он-то знает? — Нет.— Я присмирела. — М-да...— вздохнула Ольга, и лицо ее стало как бы без грима, настоящим.