Сибирские огни, № 8 - 1983

влияниями —и к вечеру мне просто необходимо подключиться к нему — восстановиться,—как подсевшему аккумулятору, подзарядиться надо. Я уже привыкла: приду домой и рассказываю ему по порядку все собы- 1ия дня и только глядя на его лицо, пойму вполне значение каждого поступка —и своего, и чужого —что одобрительно, а что нет. И до того все становится ясным, что даже странно, как это я сама, без Мишки, не могла увидеть. Но эти его задумы, когда он перестает видеть и слышать, когда смот­ рит на меня — а сам далеко, чужой и страшно сильный, как небожи­ тель, эти его задумы всегда были опаснее измены. Потому что он не брал меня с собой, как сильный бегун —слабоногого ребенка. Куда он бежит? Что он видит там, куда мне не достать моим сла­ бым зрением? Я завидовала, я ревновала. Я боялась. — Ну о чем ты там думаешь? — спрошу его жалобно, чуть он оч­ нется, приостановив свой бег. Молчит. Пожмет плечами. Мне страшно: когда-нибудь ему надоест останавливаться ради ме­ ня—бросит и побежит дальше сам по себе, сильный, одинокий бегун... Кму ведь никто не нужен, у него и друзей нет, потому что никто не го­ дится ему в друзья,— и я так же. Шура его тоже побаивается. Начитавшись Рериха и какой-то вос­ точной литературы, она с опаской предостерегала Мишку, чтобы был ос­ торожнее, в мыслях: не только поступки наши могут производить дейст­ вие, но даже и помыслы, потому что психическая энергия реальна и дей­ ствительна. «А у тебя,— говорит,—Миша, очень сильная психическая энергия.» И головой тревожно покачает. — Ну и что тут, скажите, мистического? — доказывает она.— По формуле Е= т с 2 энергия и масса взаимопревратимы, так что и психи­ ческая энергия может создавать материальные тела. И ничего антина­ учного нет, если некая психическая энергия мощным импульсом взяла и состряпала всю нашу вселенную, а? «Вначале было слово». Скажет —и суеверно оглянется на Мишку. Как бы он чего плохого не создал своей мощной психической энергией —такой уж у него болез­ ненно-пронзительный твердый взгляд... Того и гляди... А Мишка засмеется и ласково скажет: «Глупые вы ученые бабы...» Пока я маялась на кухне, изобретая ужин, подвыпивший отец пы­ тался заговорить с Мишкой. Сообщил ему, что завтра собирается пойти поискать насчет службы дворника. И «что ты мне на это скажешь?» —- такой вопрос перед Мишкой установил не без пьяной обиды и куражу. А Мишка —мне легко представить — вроде бы и обернулся на звук голоса, и даже лоб напряг, прислушиваясь, но так до него и не дошло, что за звуковое колебание пронеслось в воздухе. Вздохнул и ничего не отве­ тил. Я чертыхнулась, крикнула отца к себе, на кухню. Вошел — на лице обида, и глаза тоскливо сощурены. — Ты сейчас с ним не разговаривай. У него бывают такие... ну, за­ думы, что ли. Он сейчас и не слышит ничего. — А,— отец перепугался, кивнул, но ничего не понял.—Заболел, значит. — Вроде этого,— согласилась я и пошла в комнату переодеться: сходить за хлебом. Мишка сидел в кресле, откинувшись, смотрел в угол —недоступный, отсутствующий. Сказать ему сейчас: «Сбегай за хлебом» —он пока вы­ нырнет в действительность из своей глубины —уж следа от слов не ос­ танется. Расстроится и будет молчать. Я поручила закипающую картошку отцу и еще раз предупредила, чтобы -к Мишке не совался с разговорами.