Сибирские огни, № 8 - 1983

Кухня просторная, в переднем углу широкая лавка, перед лавкой — стол. Приходили и плотно садились отцовы сестры. Тетя Лиза у печки, остальные на лавке лузгали семечки. Витька сказал: — В комнату надо уйти! — А чего? — удивилась толстая тетя Катя.— Она ж ничего не слышит! Витька дернул щекой и отвернулся от всего этого к окну. — Ну, золовушки? —сказала мать. И посмотрела на них с насмеш­ ливой злобой. Сперва молчали. — Ну, вот я, к примеру,— сказала тетя Лиза и показала на себя руками, чтобы все ее увидели,— Ну, куда я с ней? — И рассердилась:— Я ее ни повернуть, ничего. — Наташка будет ворочать,— ненавидяще подсказала мать. — Ну, ты, Нюра, скажешь: Наташка! Ну куда моей Наташке воро­ чать! Хочешь, чтобы я последней девки решилась! — и сморщилась, по­ лезла в рукав за платочком. — Ну да,— гневно дышала мать,— одна я могу ее ворочать, одна я ничего не решусь. — Что ты, Нюрочка, равняешь, тебе-то что-о,— смиренно вздохнула толстая тетя Катя.—У тебя и мужик в доме, и Витька вон... — А я и мужика вам отдам! В придачу. Ну, кто? И обвела всех аж побелевшими глазами. Отец опустил голову, бессловесный, виноватый, уже с утра вы­ пивший. тт , — Вот-вот,—торжествовала тетя Настя,— вот-вот: он от тебя за всю жизнь слова доброго не услыхал! Все дружно обиделись за брата. — Да и никто не слыхал, не он один,— тихонько, как бы для себя одной, проговорила толстая тетя Катя, вздохнув. — А ничего, у вас и без доброго слова аппетит не портился, жрали с моего стола за милую душу! — тотчас отозвалась мать. И все с облегчением забыли про бабку Феню и наперебой приня­ лись поминать друг другу обиды, а Витька, слушая все это, решил: он убьет ее, бабку Феню, но и себя потом тоже. Это он мне после говорил. А бабка Феня тупо смотрела на них, как они взмахивали руками в ее сторону и зло распалялись, и я бы на ее месте постаралась как-нибудь сойти с ума, что ли, чтобы всего этого не знать. Все охотно переругались и быстренько разошлись, хлопая дверью. Осталось все, как было. Я с облегчением уехала: кончились у моих студентов каникулы. И Витька, конечно, не убил ни себя, ни бабку; как- то напряжение маминого страдания само по себе ослабло, просто от утомления,—1а Витька тут вскоре влюбился в учительницу Ангелину, женился и перешел жить к ней, в казенную школьную квартиру. Нет, он не улизнул, просто так получилось. А к бабке он каждый день забегал — вынести из-под нее... 'А вот отец на следующее лето смылся; кое-как покончил с сеноко­ сом и подрядился церковь ремонтировать в соседнем селе. Уехал, заж­ мурив глаза, оставил одну мать на хозяйство, и на огород, и на бабку, и на все на свете. С церковью этой тоже история... Помимо того, что с глаз долой хотелось скрыться, он ведь еще и раз­ богатеть собрался. Так сказать, в возмещение всех жизненных неудач. Про церковь ту он уже давно слышал, что-де собираются восстанав­ ливать и открывать для службы. Поехал в городскую церковь, как на­ учили знающие люди, и сказал, что хочет подрядиться на такое дело. Спросили его, крещеный ли, верующий ли, и выдали авансу пять ты­ сяч, на которые он должен был нанять бригаду и купить материалу и краски. Он про себя ужаснулся такому доверию под честное божеское слово, потому что даже паспорта у него не спросили. Тоже была и мысль: 32