Сибирские огни, № 8 - 1983

Тут зазвонил телефон. Пришлось мне встать. Это Ольгу спрашивал ее милый. Я нехотя стукнула условным сту­ ком по батарее и пошла открыть дверь. Наверху затопало, хлопнуло, и шлепанцы задробили по ступенькам лестницы. Я оставила дверь откры­ той и быстро вернулась на кухню: мне надо было караулить Мишку, Ольга влетела, бросилась к вожделенной трубке —в пальцах заку­ ренная сигарета, а на щеках уже готовый румянец —это пока бежала на стук, успела вспыхнуть! Еще эти Ольгины звонки!.. Так некстати, но что делать, мы соседи. Я разливаю по стаканам чай. Мишка зарылся в себя, как крот, и не появляется наружу. Ольга бодро вопит: «А что я тебе говорила! Слу­ шаться надо старую мудрую женщину!» Отец поднял брови и слегка опешил, засмотревшись на нее. И я ог­ лянулась вслед за ним: Ольга въелась в трубку, сигарета дымится на от­ лете руки. Острижена чуть не наголо, но ей идет— возносится на длин­ ной шее такая аккуратненькая маковка с красивым чутким затылком. И мужская рубашка навыпуск с поднятым воротником —чтобы подчер­ кивать эту шею с ладной маковкой наверху. А ей лет уж под сорок. — Хорошо! — кричит она в трубку и смеется.—Договорились! Опять, наверное, в ресторан обедать договорились. «А ты сама рас­ суди, Лиля, если бы мы жили вместе и каждый день жрали за кухон­ ным столом нашу общую картошку —черта ли было ему приглашать ме­ ня в ресторан, а? Конечно, есть в моей жизни и некоторые минусы: иду домой —и окна мои никогда не светятся... Но все-таки, все-таки: брак — это скучная надежность, без радости. Согласись. А у нас —неумолкае­ мый праздник, а?» И гордится своей мудростью. «Нет, бросить семью—ну что ты! Семья есть семья. Пусть она у него будет, и пусть будет наш неумолка­ емый праздник!» Я уставилась в свой чай, я строю горькие планы: вот и у меня теперь будет неумолкаемый праздник. И я буду ходить в ресторан со Слави­ ковым. Как будто стою у открытого люка самолета —и мне прыгать вниз. И никакой другой возможности у меня впереди нет. — Хорошо! — радуется Ольга в трубку—Ну, пока! И оборачивается, разгоряченная, румяная. И натыкается на унылое молчание у нас за столом. — Ой, у вас гости! ...Здравствуйте! — кланяется она отцу. И не мо­ жет сдержаться, сообщает мне:—На выставку Гордина завтра идем в Дом искусств. Слышала про выставку? Значит, не ресторан, а выставка. Ну что ж, разнообразно красивая жизнь... — Слышала,— буркнула я и с унынием подумала, куда положить отца спать. А думать тут было нечего: на кухне раскладушка все равно не помещается. Значит, не поговорить сегодня с Мишкой. Может, и к луч­ шему. — Садитесь с нами ужинать! — сказал отец и испуганно взглянул на нас, на хозяев. — Ой, что вы, спасибо, я не ужинаю! —замахала Ольга руками. Я вяло поднялась проводить ее. Ольга глазами спросила в коридоре: кто это? — Отец,— удрученно шепнула я. — Надолго? — встревожилась Ольга. — Похоже, да. _ Ну, старуха! С «радостью» тебя,—трагически посочувствовала Ольга. Я покорно вздохнула, опечалив глаза. Ольгино сочувствие было при­ ятно и облегчало мою совесть: значит, я не такое уж чудовищное исклю­ чение из рода человеческого и, может, даже лучше других: все-таки я не выгоняю отца из дома. Я заперла за Ольгой дверь.