Сибирские огни, № 8 - 1983

саюсь вон из аудитории. Сейчас я позвоню Мишке, я ему скажу: «Не хо­ ди туда, ты забыл, это гибель!» Еще не поздно что-то предотвратить, а а потом поздно будет —я-то его прощу, да он не примет моего прощения, я влетаю на кафедру, мелькнуло удивленное лицо Славикова, наверное, я кивнула ему —не помню —я подбежала к телефону. Мне ответили в мастерской, что он уже ушел —по вызовам. И дей­ ствительно, в первой половине дня у него «обслуживание по вызовам». Мне ответили равнодушно —ведь он им всем там чужой и непонятный, у него никого нет, кроме меня, а я —по ресторанам... — Что-нибудь случилось? — выразил беспокойство Лева Славиков. Я взглянула на него —узнать по глазам, помнит ли он вчерашний наш ресторан, его предложение, мой скандал... Нет, в глазах никакой памяти, одно только наружное беспокойство. — Да нет, ничего не случилось,—отвечаю я. И вчера ничего не случилось, забудем все вчерашнее и квиты. Мы-то, Лева, с тобой забудем, хоть что забудем, да Мишка не за­ будет... Я поплелась назад, в аудиторию. Когда Мишка вернулся из армии, он снял угол у одного старичка, дяди Гоши, и дядя Гоша привел его в свою мастерскую и пристроил ремонтировать пишущие машинки. Миш­ ке и до сих пор нравится возня с этой нежной, но в то же время очевидно понятной механикой. На что-нибудь более сложное он не мог тратить си­ лы: экономил для думанья. Все искал общий закон и целесообразный смысл вселенной. Эта работа обдумыванья жизни в нем не прекраща­ лась никогда, поэтому труд ремонтного мастера ему как раз подходил. Во всяком случае, у него снялась проблема заработка, профессии и жилья, и он смог приняться за свое образование. Образованием он счи­ тал усвоение накопленной человечеством культуры, а культурой считал ответы на главные вопросы жизни. Он и по сей день продолжает свое образование —все там же, где и начал: в читальном зале публичной би­ блиотеки. Заставь сейчас моих студентов читать те книги, на которых он об­ разовывался,—они удивятся: зачем? А лет семь назад к нему в мастерскую пришла починять свою ма* шинку журналистка Ирина. Она была старше его, у нее был универси­ тетский диплом, изысканная профессия и маленькая дочка. Все это не помешало им пожениться, но зато стало мешать потом. Она работала в отделе писем. Придет письмо: «Дорогая редакция, у нас на квартире жил отпускник из вашего города. Мы дали ему взай­ мы большую сумму денег, а он теперь не присылает. Адрес, который он нам оставил, оказался несуществующим. Помогите разыскать и при­ стыдите!» Мишка усмехался: «Напиши старичкам, пусть не огорчаются, небес­ ная бухгалтерия все учитывает. Им за эту «большую сумму денег» обя­ зательно воздастся: ну, внук выздоровеет от какой-нибудь болезни; дочь, может, за хорошего человека замуж выйдет.» А Ирина злилась за такие дурацкие советы. «Каждое мое письмо — это официальный документ! Я за него местом отвечаю!» А Мишка пре­ зрительно отвечал, что именно так: они служат не делу, а месту. А Ири­ на: мол, я и так делаю больше, чем должна, и даже больше, чем могу. А Мишка: ну-ну, ты сейчас еще и подвижницу корчить из себя начнешь, а на самом деле тебе в твоей профессии просто нравится шороху наво­ дить: этакая эффектная эманцыпэ, и никакой правде ты не служишь, а только своим тщеславным щекоткам. А Ирина, позеленев: это ты из за­ висти, ты плебей, ничтожество, ремонтер машинок!.. Мишка, не ходи к ней!.. Студенты мои, пока я бегала, всё уже решили. ^ Конечно, у них свежие мозги, я завидую им. Сейчас они с лету схва­ тывают то, над чем через десять лет будут сидеть по полдня. А перед жизнью все равно будут беспомощны. И я ничем не могу помочь им. Я себе-то не могу помочь.