Сибирские огни, № 8 - 1983

раж художника, отступает на шаг, придерживая ее на расстоянии вытя­ нутых рук, и бормочет свое: «Надо же... здесь!..» Красавица цепенела. Наглядевшись и как будто привыкнув к своей удаче, мосфильмовец успокаивался и объяснял, что он помреж, заехал сюда к матери на недельку передохнуть от своей сумасшедшей работы и вруг встречает здесь такой экземпляр, в поисках которого он с ног сбился в Москве. Откашлявшись, он извиняется за свой костюм, небрежным кивком за­ брасывает назад свою прямоволосую гриву и приступает к делу: «Воз­ раст? Где учитесь, служите? (не «работаете», ни в коем случае, а имен­ но «служите» —это действовало). Придется взять отпуск, а лучше сра­ зу уволиться: я уверен, у вас т ам все пойдет хорошо. ...Видимо, мне придется поговорить с вашими родителями: родители, как правило, воз­ ражают... знаете, гм, такие сплетни всегда вокруг кино...» Ну, девице гром с ясного неба. Он бегло рассказывает ей «сцена­ рий» и «ее роль». Облокотившись о парапет набережной, он со столич­ ной усталостью завидует этой тишине, этой благословенной провинци­ альной неторопливости, сетует на неудачный свой скоро распавшийся брак («актрисочка оказалась бездарна и срывала на мне свои истериче­ ские комплексы») —и вот уж раскалившаяся будущая звезда с робкой жалостью (и куда девалось презрение ко всему миру?) дотрагивается до его усталого плеча. Он нервно вздрагивает, как бы беря себя в руки, и строго прощает­ ся, решительно предупредив, что послезавтра уже с билетами ждет ее на вокзале, уволившуюся, с вещами и прочее. На вокзал он потом уж и не ездил. А поначалу, когда еще только от­ рабатывал этот спектакль, ездил, проверял. Особенно нравилось ему свести к одному столбу на вокзале сразу двух актрис. Он приходил зара­ нее, садился в будке у знакомого сапожника и удобно наблюдал оттуда, 'как они по одной появлялись у назначенного места и милостиво погля­ дывали на бесконечно чуждую им толпу, от которой они будут скоро так далеки, что можно даже ради вечного расставания простить им эти уз­ лы, эти их грубые чемоданы и ошалелые лица. И только Друг на друга они поглядывали с ревнивой неприязнью и отворачивались в разные сто­ роны, угадывая врага. Мишка следил, как эти снисходительные личики становились беспо­ койными, потом растерянными, потом поезд уходил... И как они подби­ рали свои чемоданчики и притворялись приехавшими. Знакомый сапожник неодобрительно ворчал: «С работы девок сры­ ваешь. Производство страдает...»— «Ничего,—посмеивался Мишка,— ради науки». Ему хотелось их всех наказать —за глупость, за спесь, за то, нако­ нец, что так нестерпимо зависел от них —до бешенства, невольное чело­ веческое существо, душимое животными соками. Он являлся по субботам на танцы в своем ПТУ глумливо глядеть на своих соучениц, этих серьезных девочек, не понимающих, какая сила тя­ нет их сюда по вечерам в тесноте и темноте в обнимку с парнем под тем­ ную музыку переступать с ноги на ногу. «Видимо, любовь к танцам, _ подсказывал он своей свите, и свита угодливо ржала. В перерывах музыки девочки делали непричастные к танцам лица и важно решали кучкой какие-нибудь общественные и учебные вопросы. Мишка выбирал жертву, танцевал с ней один, другой и третий танец — глядишь, она уже начинала трепетать в видах на «дружбу».^ Ведь все к п у г ом «дружили». Один только Мишка ни разу не пал до этой презрен- сказать- «Ты мне тоже», как он поясняет свои словам 17