Сибирские огни, № 8 - 1983

света и от предстоящего удовольствия зажмурился. А когда шевельнул головой, под ухом что-то щекотнуло: «Букашки поналезли». Но в руке оказался... привядший чейне — горный пион! Под МасХой словно бомба разорвалась, и он взлетел с раскладушки. — Вы принесли? — Ужин? Я. Кашевары ребят кормят. — Не кашу! А вот это. Сергей Иванович взял и, разглядывая, поднес пион к фонарному рефлектору. — Шило-девчонка! Успела, подобрала. А ты очень-то не гордись. Будь я не вожатым, а твоим отцом или дядей, о котором ты рассказывал, задал бы тебе хорошую трепку, чтоб не подводил людей, которые тебе оказывают доверие. Ну да ладно. Лучше про своего «батыра» со всеми подробностями расскажи, а то Володя что-то много уж наговорил. Масха отдал фигурку Сергею Ивановичу и пересказал, как она по­ пала в палатку. — Н-н-да! — неопределенно протянул вожатый.— Тут стоит по­ думать. Я перед отбоем к тебе еще зайду. Управившись с ужином, Масха удовлетворенно погладил себя по животу, пробормотав: «Суре-екей якши —очень хорошо!» И, забыв в сытой благодушности свое положение «заарестованного», машинально, по интернатской привычке, собрал посуду, чтобы отнести ее кашеварам. На выходе из палатки спохватился и попятился обратно. До чертиков захотелось запулить пустую миску на самую вершину ближайшей, насупившейся темной горы! Ведь совсем недалеко, прямо на глазах, горел костер, около него полукругом сидели «Неунывайки», а против них, ос­ вещенная костровым пламенем, высилась фигура бородатого жестику­ лирующего мужчины. Он, Вершинин! Хоть бы краешком уха услышать, о чем рассказывает главный геолог! Но ветер из ущелья уносил речь в другую сторону. «Знал, как ребят посадить. Под ветер встал, чтобы им слышнее было». Улизнуть? Потихоньку подойти поближе, а потом после беседы вернуться в палатку. Кто в темноте заметит? Масха сунул на стол миску и мягколапой рысью двинулся к выходу... Стоп, товарищ! А твое пионерское твердое слово?! Включай тормоз и обратную скорость! Фонарь на столе по-прежнему светил ярким, спокойным лучом. Масха нашел свой ремень с подвешенным заветным ножом — подарком деда Челикая — в деревянных, охваченных медными кольцами, ножнах. Сел к столу на табуретку, подвинул поудобнее фонарь, покрутил в руках фигурку батыра. Спешить было некуда. И опять наступило то самое время, когда все, что вокруг, куда-то уходит, а остаются только одни мысли, кусочек дерева и послушный ножик. Не стало оранжевых сте­ нок палатки, убежали в горы раскладушки, вокруг совсем темно. Толь­ ко один фонарь светит, да еще откуда-то издалека вдруг услышался дедовский голос: «Ножом води легко, не барана в котел режешь. Тут по- другому, совсем по-другому надо». Лезвие ножика начало то медленно, то быстрыми легкими ударами-насечками ходить по сосновой коре. Но почему-то поделка сегодня не разговаривала, ничего не шептала мастеру, как другие фигурки, когда их вырезал Масха. Постепенно начала терять прежний облик. Появилось другое лицо, с затылка по спине повисли косы. Фигурка все больше и больше стала походить на Галю! Или, может, это только казалось? В палатку влетел Ким. — Цирк по боку! Решил твердо: буду геологом! Масха мгновенно спрятал фигурку и повернул фонарь световым пучком на друга: — Сразу — бац! — и решение. Не хуже ЭВМ. — А ты знаешь, как сейчас Вершинин здорово о горах и камнях рас­ сказывал? Вот мы в горах живем, а ни черт-ташеньки не знаем, что и горы и камни говорить умеют! На своем каменном языке говорят. Толь­ ко этот язык изучить надо, тогда и понимать станешь. — Ну, это ты, как наш друг Володя Ладыгин, фантазию завернул!