Сибирские огни, № 7 - 1983

Он пел, и этой песней жил он, и песня в нем самом жила, и прибавляла людям силы, и что-то давнее будила, к чему-то доброму звала». Да жаль, короткою была». ПОНЯТЬ ЕГО Иных понять — чего уж проще, кто жизнь прожил в тени ветвей, как стебелек прямой и тощий — ни кроны вширь, ни в глубь корней. А Шукшина поймут едва ли,— не раз я убеждался в том,— те, кто в селе не побывали, в его любимом и родном. Кто побывал — расскажет каждый, как приходилось им однажды, преодолев далекий путь, стать вмиг бодрее, будто в жажду водицы ключевой хлебнуть. Там свеж и чист предгорный воздух, там речь людей свежа, чиста, там дали шире, выше — звезды, и глубже неба высота; там солнце жарким, знойным летом укрыться в тучи не спешит; далеко видится с Бикета, вольготно дышится в тиши. Там утром пахнет духом хлебным, здоровой русскою едой, там все травиночки целебны, все ручейки с живой водой. Лишь берегов кисельных нету, и жизнь — пока не идеал». Но ведь об этом — да, об этом! — всю жизнь он думал и писал».