Сибирские огни, № 7 - 1983

-• И подскочил Рахим радостно, и мигом пропал за дверью, приме­ тивши хитрым глазом робкое согласие в лице бобыля. Не слукавил, не соврал скуластый: стоило угомониться деревенским собакам — заговорил с пудовым замком осторожный ключ. Татарский шепоток позвал: — Ходи на меня! Тихо ходи! И повел татарин Евдокима за деревню, где в молодом прилеске уже поджидала отца измученная Найдена. Ступая в темноте по знакомой дороге, Евдоким думал: «Куда иду? Зачем? Ведь не званы мы никем, не прошены... Захочет ли отвориться передо мною Черная скала?» Но не в Черной скале надо было сомневаться Евдокиму и не хитро­ го татарина опасаться. Хитрее хитрого оказался Степан Матвеич. Не стала Черная скала таить от незваных гостей добра своего, а Рахим, увидевши у стены сундук, и про бобыля забыл... Вылупил глаза, кинулся вперед, руки распахнул и... рухнул коротким телом на чужое добро. Не сразу Евдоким с Найденою сообразили, что выстрел был. Когда ж.е обернулись, то у входа в горенку стоял Степан Матвеич и ружьецо пе­ резаряжал. Пороховой дымок из ствола восходил кверху седою прядкою. — Ты смотри! —ухмыльнулся лавошник, оглядывая горенку.— Как умеют люди бедными прикидываться! А я, дурак, гадаю: за каким бы тебе ляхом самому батрачить ко мне приходить? Ты же хотел втесаться ко мне в работники да ограбить?! Куда тебе столько? Жадность-то ведь алтари рушит... — Чо болтаешь? — попытался живишник одернуть Степана Мат­ веича, но лавошник перебил бобыля: — Теперича мне и миливона с тебя мало. Стяни-ка Рахима на пол, да сундук прикрой! Я на твое добро дома нагляжусь... — Вот уж не-ет,— мотнул головой бобыль.— Я этой горенке не хо­ зяин и богатству здешнему не наследник. Сам брать ничего не стану и тебе не дам! — Дашь,— поднял ружье Степан Матвеич. — Стреляй,— не моргнул Евдоким.— Все одно я тебе в этом деле не подсобщик. — Нет! — крикнула Найдена, когда лавошник стал целиться.-^ Сперва меня убей! — и закрыла собой отца. А что? И стрельнул бы лавошник, безо всякого Якова... Но в ка­ менную горенку со звонким блёкотом влетела коза, поднялась перед Сте­ паном на дыбки и тут же обернулась махонькой старушонкой. И все! И сел Степан Матвеич на землю, и ружьецо из рук выпустил. Подобрал бобыль ружье, командует: — Подымайся — пойдем! И увел лавошника в ночную тайгу. Как увел, так и сам не вернулся. И лавошника с того дня никто больше в деревне не видел. Хотя и удалось ему, сказывают, увильнуть в тайге от живишника, но, кинувшись за подмогою, закрутился он по зве­ риным тропам. А Черная скала сокрыла в себе Евдокимову дочку вместе с Чер­ нухою. Но коли суждено Миливонщице отворяться только снаружи, то и подает Найдена голос, чтобы поскорее отыскался на земле ее отец. Осень тем годом шла по Притомью зоревая! Мы плыли прямо на солнце, которое опускалось в понизовье реки и слепило нас ярым золо­ том заката. Мне казалось, что плотишко наш скользит по нежаркому огню. — Еще один порожек перескочем у Черной скалы и к полной тем­ ноте выльемся на тихоречье, — сообщил дед. — Поутру должны быть дома.