Сибирские огни, № 7 - 1983

Васька чуть повернулся ухом к Степану Матвеичу. — Как кровный отец, волен ты дать свое благословение дочери, спросил дальше лавошник и тут же ответил: Волен! А я за то, своим чередом волен тебя отпустить ко всем чертям! Васька круче повернул голову и одним глазом сцепился с хозяй­ скими глазами. „ , п„ .... . — Чо на меня змеем-то глядеть? Не жену я у тебя отнимаю. Лучше подымись да сядь за стол — пожри!- Только меня не задень. Послушался приказчик, на лавку приткнулся, но есть не стал и глаз от полу не поднял. А и что подымать-то? В дверях татарин злые глаза сузил, из-за его прижатых ушей молодцы выглядывают — рожи шире лохани. — Ну чо, Васятка? — пытает хозяин приказчика,— Образа снимать, али амбар тебе-мой приглянулся? — Сымай... Евдоким было кинулся к божнице, да быстрый татарин подсек его умелым пинком под колени и руки завернул бобылю до самого затылка, аж кровавый туман глаза застил. Но и поломай бобыль иконы? Еще бы принесли. Только и дела. Когда же Евдоким отлежался за воротами на холодной земле, Сте­ пан Матвеич ему еще и наставил: — Ну и чо ты ерепенился?! Долги все одно платить надо. Считай, что я Найдену у тебя за недоимку взял. И уходи-ка ты, Евдоким, подоб­ ру-поздорову. А захлопнувши за собою калитку, еще и крикнул: — Захошь выкупить Найдену, приноси миливон! И захохотал, запрокинув голову. Отошел Евдоким от лавошникова двора, забился в репейную густо­ ту под чьим-то забором да там и опустился на землю. Черною кочергой загнулась в нем душа и оглохла. Когда Евдокима шурнули под бок, не сразу понял бобыль, кому он еще на этом свете понадобился. Но разглядевши в темноте зеленые глаза, понял, что рядом коза. Потянулся Евдоким обнять ее, да никого рукою не уловил. Глянул в сторону козы, а у забора черная старушонка стоит, почти теряясь в темноте, только зеленые глаза хитро горят. — С нами крестная сила! — перекрестился Евдоким, а старушонка захихикала: — Боишша? А итъ тольки радешенек был в землю лечь. Али я не так поняла? — Так, баушка, так...—опомнился Евдоким. — То-то, что так! —вздохнула старая и позвала: —Пойдешь ли со, мною куда поведу? — Идти мне все одно куда. А хужей того, что со мною уже сделано, тебе, старая, не придумать. — Тогда вставай. И повела она его за деревню. Руслом ручья спустились они к реке и берегом направились в сторону Черной скалы. Идут они ощупочкой, молчат, К скале подошли. Бабка присела на береговой камушек пере­ дохнуть, а Евдоким на ногах ждать остался. — Ты чо меня сюда привела? — осерчал Евдоким.— На реку гля­ деть? Повернулся уходить, а перед ним Черная скала настежь отворена; светлая горенка в камне выдолблена. Убранство в горенке простое, крестьянское: стол под льняной скатертью, лавки, половики тканые, сундук у стены кованый... — Мне туда, что ли, идти? — спрашивает Евдоким, а старушонки-то на береговом камушке и нету. Будто в речку нырнула. Обтер Евдоким сапоги и пошел в горенку, сам не. зная зачем. Мимо сундука стал проходить, тот и отворился со звоном. А там и кокошники, жемчугами усыпанные, и мониста яхонтовые, и золотое плетение, и 4 Сибирские огни № 7