Сибирские огни, № 7 - 1983

Днем парень на вырубках бревна ворочал, после работы с худым ружь­ ишком охотой малой промышлял, к ночи же домой торопился — брать­ ев приглядеть, отца угомонить. И все иноходью, все галопом... Братья-одногодки ревут — в ученье просятся, а у них — одна зап­ лата на двоих.... Сам-то Гавря «аза» от «ятя» отличить не мог, так хоть братьям подсобить. Он и лепил к полушке копейку, к двушке алтын... Вот, бы­ ло, и зазвенело весело в кармане у Гаврилы —так нет же! Бежал, говорят, в оглядку да зацепился за пятку. Как-то пошел Гавря в лес на охоту, да скоро вернулся. Ведет за собою человека на вечерний костер. Артельным своим и говорит: — Пущай парень с вами ночь' переночует, притомился на пустой охоте. Артельным что — ночуй! Об чем разговор? Показал Гавря гостю место свое на нарах во времянке, а сам до­ мой заспешил. Утром чуть свет на вырубку вернулся — мужики успе­ ли уж чаю напиться, а гостенек все еще нары давит. Не заладилась в тот день у Гаврилы работа: то топор в лесине увязнет, то валежина ложится на стояк, то сучок середку тянет... — Ладно тебе,— говорят мужики,— сами управимся. Иди-ка луч­ ше отоспись. Пойдешь утром, новый клин валежа отмеришь. Вернулся Гавря во времянку — гость посапывает. «Ну и-ну,— думает Гавря,—ловок спать! Чисто медведь в зиму». Подумал так и уснул рядом. ' Спит Гавря и видит себя в густом лесу. Перед ним пень не пень — стол накрыт. Против него медведь на коряжине хозяином развалился. Ест Гавря не то грибы, не то корешки сладкие, а медведь подклады­ вает— потчует гостя. Вот и спрашивает медведь Гаврилу: — Счастья тебе хочется? — Счастья? — отвечает Гаврила.— Как не хочется? Только шту­ ка-то это кручёная. Держать ее надо обеими руками. А какой из тебя работник, когда руки заняты? Счастье держать, что за солнцем бежать: сколько ни торопись, все равно ночь догонит. — Да,—соглашается медведь.—Счастье что свет — на него хозяина нет. — Ну а что тогда пустое-то спрашивать? — вроде упрекает медведя Гаврила. — Думал, позаришься. Жалко мне тебя. Живешь, прямо сказать, бросово. — Это я-то бросово живу? —обиделся Гавря.— Я чо тебе пью, гуляю? Ребятишки у меня сытые, отец тоже по миру не ходит. Под­ растут братья, глядишь, и люди получатся. А я уж потерплю... — Завидное терпение! —удивляется медведь,—А чего б ты стал делать, когда бы сироту потерянного да больного в лесу встретил? Нешто обошел бы? — Такие-то сироты, чтобы вовсе никому не нужны, редко бывают. А коли б встретил, помог родню отыскать. Да чего ты меня пытаешь? — Д то пытаю, что просить боюсь. Просьба моя денег стоит. Пожалеешь, небось? — Может, и пожалею. Братья у меня на всходе. А в нашем доме одной работы полно, больше ничего нету. Ружье мое и то, как немощ­ ная собака, только щелкается. Покуда на выстрел раздобрится, заяц надо мною успеет нахохотаться. На том Гавря и проснулся. За дверью —вечерний сумрак. Госте­ нек с мужиками у костра сидит, пар с чаю сдувает, Андрюхой кличется. Утром, до зоревания, увязался Андрюха за Гаврею место валежное замерять. Вдвоем-то они живо тот замер сладили и, ружьишки под­ хвативши, пошли чего на обед добыть. Пошли парни по обед, а сами прятки затеяли.