Сибирские огни, № 7 - 1983

прозвучавшее в русской литературе гроз­ ное предупреждение о том, ■что природа требует к себе бережного разумного отно­ шения. Рассказ «В полях», опубликованный в том же «Современнике», знакомил публику с духовным обликом крестьянина, нарисо­ ванного вчерашним крестьянином. Традиция была нарушена: до того времени мужика в литературе изображали дворяне или разно­ чинцы. Герой рассказа пожилой крестьянин Архип — носитель «философии пахаря»: он тонко чувствует природу, ценит красоту ро­ димой пашни, грустит о торопливости, пре- ходящести человеческого века и в то же время оптимистически приемлет круговорот времен как неизбежный закон, обязываю­ щий каждое последующее поколение ува­ жать обычаи, мораль предков, землеДашцев. Сын Архипа Максим начинает понимать это. Гребенщиковская проповедь толстовской «всемирной пашни», освещенная неожидан­ ной мужицкой культурой чувствований при­ роды, космической гармонии, была своеоб­ разной положительной программой писате­ ля в русской литературе того времени, ис­ пытывавшей натиск модернистской вакхана­ лии, всевозможного ренегатства. В этом со­ стоит смысл так называемых религиозных исканий Г. Гребенщикова, смыкавшихся с системой Н. К- Рериха,— верою в торжест­ во космических гармоний в деяниях челове­ чества во имя Мира, Труда, Братства. Г. Гребенщиков преломлял в своем твор­ честве лучшие искания М. Горького, И. Бу­ нина, если говорить о правдивом воспроиз­ ведении деревенских нравов, поэтике пейза­ жа, горьковской проповеди о высоком пред­ назначении человека. Недаром в рецензии на рассказ «Рождение человека» из цикла «По Руси», напечатанной в газете «Жизнь Алтая», писатель-сибиряк особо выделял горьковскую мысль: «Превосходная долж­ ность— быть на земле человеком!» Неда­ ром герой его рассказа «Отец Порфирий» представляет вариацию горьковского актив­ ного типа, выламывающегося из своей уду­ шающей социальной среды. «Детей природы», киргизов, вчерашних хозяев бескрайних кочевий, оттесняют все дальше в бесплодные солончаки купцы, ку­ лаки, владельцы шахт. Об этом — повесть «Ханство Батырбека», ценная не только своим обличительным тоном, не только пронзительностью авторского гуманизма. Примечательна сама ее сюжетно-композици­ онная структура. Повествование развивает­ ся на искусном движении контрастов: воль­ ная старина, где побеждали ум, удаль джи­ гита Бекмурзы, отца обедневшего незлоби­ вого хана Батырбека,— и горькая нынешняя юдоль киргизского клана; простодушные кочевники — и купцы обиралы; готовая плодоносить степь — и страшный «джут», дождь зимою, когда и люди, и скот на ходу превращаются в ледяные изваяния... В повести гармонично соединяются два •плана: романтический и реалистический. В этом Тоже усматривается благотворное воз­ действие горьковских образов и мотивов. Повесть далека от идеализации патриар­ хального быта кочевников. Клан Батырбека держится трудом батраков Байгобыла, Ах- метбайки, Кунантая. «Ханство Батырбека» воссоздает полнокровное разнообразие на­ тур, характеров кочевого народа: невинная, как ребенок, Бибинор и хитрая, сладостраст­ ная Хайным, привязавшая к себе Сарсек'е при живом Кунантае; ленивый созерцатель­ ный Батырбек и смелый находчивый Сарсе- ке. Повесть ценна еще и тем, как верно за­ ключает Н. Яновский, что в ней «Гребенщи­ ков рассказывал о национальной самобыт­ ности народа». В сборнике помещен первый том рома­ на-эпопеи «Чураевы». Главный герой Васи­ лий Чураев мучительно размышляет над жестокостью вековых российских порядков, отрицает Москву купеческую, интеллигент­ скую, возвращается в родительское лоно Фирса Платоновича Чур-аева, идеолога, столпа старообрядчества. 'Но вскоре он убеждается в лживости, паразитизме чура- евского скита, бежит из-под родительского крова. Разнообразие старообрядческих ти­ пов, развенчание в образе Викула, брата Василия, культа таежной силы и стихии, яр­ кие картины родной алтайской п ри роды - всё это выводит «Чураевых» за пределы традиционного этнографического романа типа произведений Мельникова-Печерского. Н. Яновский с полным основанием резюми­ рует: «Критика российского, а с ним всяко­ го другого капитализма, сильно звучащая со страниц романа* тоже не относится к да­ лекой истории. Критика индивидуализма и собственничества актуальна так же, как и полвека назад. Наконец, несомненна обще­ познавательная и художественная ценность произведения, запечатлевшего целый пласт нашей истории. А сколь заразительна лю­ бовь писателя к родному Алтайскому краю, его постоянное желание и умение «писать» природу Алтая во всем богатстве ее живых неповторимых красок!». НаДо помнить также и о том, что роман был написан под влиянием и при непосред­ ственной поддержке Максима Горького'. Горький дал восторженную оценку. «Чурае- вым», назвав первую часть романа высшим достижением кисти Гребенщикова. А Федор Шаляпин отзывался так: «Когда я читаю «Чураевых», я горжусь тем, что я русский, и завидую тому, что я не сибиряк». Первое издание сочинений Г. Д. Гребен­ щикова — это возвращение всего лучшего что есть в его творчестве, на Родину, в русскую советскую литературу. Без сомне­ ния, назрела необходимость создания на­ учной развернутой биографии и характери­ стики всего творческого пути писател« *