Сибирские огни, № 7 - 1983

намен не вписывается. -Пришлось, ч^о на­ зывается, поднять руки перед, фактом: гене­ тика количественных признаков продуктив­ ности растений, тех признаков, которые находятся в сильной, зависимости о? среды обитания, в рамках названных моделей опи­ сана быть не может... Нет, ему вовсе не была по душе роль «ниспровергателя», но, памятуя о том, через какое цепкое внутреннее сопротивление шел к пониманию их позиции профессор Вожда, Драгавцев решил сегодня сразу все расставить по местам. Он и всиэ-то лекцию построил, исходя из поучительного опыта баталий с чешским ученым. Изложив коллегам, теперь уже в дета­ лях, свой взгляд на изъяны той и другой моделей,, он перешел к еще более детально­ му обоснованию умозаключений, что соста­ вили костяк их открытия. А заканчивая эту часть лекции, окончательно сформулировал главную мысль, которую стремился донести до аудитории: — Смена фактора внешней среды, лими­ тирующего развитие взятого нами под конт­ роль признака продуктивности растения* влечет за собой и смену спектра генов, р а­ ботающих на данный признак. Произнес и тут же подумал с внутренней усмешкой: это прозвучало с претензией на истину в последней инстанции, на аксиому, что не очень-то поощряется в кругу таких слушателей, как сегодня. Но не корректиро­ вать же сейчас стиль изложения! Надо бы­ ло поспешать дальше. ' Вторая половина лекции посвящалась практическим шагам, предпринятым на ос­ нове только что сформулированного откры­ тия. Драгавцев подробно рассказал, как разрабатывалась новая модель для описа­ ния с помощью беспристрастных цифр про­ цессов наследования элементов продуктив­ ности растений, в каких экспериментах про­ верялась ее прогнозирующая сила, что конкретно уже сделано на ее базе для ус­ пешного отбора наиболее ценных генотипов пшениц. Все это — с диаграммами, слайда­ ми, графиками, с примерами из сельскохо­ зяйственной практики. Заранее, еще до начала симпозиума, было оговорено: на лекцию отводится 45 минут. Меньше — можно, больше — нежелательно. Ему хотелось быть точным, и по ходу вы­ ступления он старался не выпускать цифер­ блат из поля зрения. И сумел избежать цейтнота. Поставив с облегчением точку, отхлебнул глоток горячего, чая — бесшумная девушка только что сменила в очередной раз на три­ буне стакан,— оглянулся на президиум: — У меня все. Возможно, будут вопросы? Насчет вопросов — это он так, для кура­ жа подбросил, на самом деле не сомневал­ ся: едва закончит, на него обрушится шквал голосов. Но по ту сторону трибуны зависла тиши­ на. И не понять было, предгрозовая она или от инертности, которую ему так и не уда­ лось растормошить. Заседание вел профессор Ян Род — из­ вестный чешский биолог, один из самых крупных специалистов в области математи ческой генетики, автор переведенного на не­ сколько европейских языков учебника по биометрической генетике растений Побла­ годарив Драгавцева (на чистом русском языке) за впечатляющую, как он выразился, лекцию, профессор обратился к аудитории: — Доктор Драгавцев готов ответить на ваши вопросы, коллеги. Никакой реакции. На симпозиуме были приняты в качестве рабочих чешский, русский и английский языки, при этом перевод шел синхронно, через наушники, которыми располагали все присутствующие. Сказанного профессором не могли не понять. Однако зал безмолвст­ вовал. Это уже походило на бойкот. Драгавцев, непроизвольно каменея, поднял голову от бумаг. И — успокоился: нет, все нормально, сорок пять минут не канули в Лету, он не укололся, как давеча, об иронию, о снисхо­ дительные усмешки, его встретила сосредо­ точенность. Одинаково глубокая сосредото­ ченность всего молчавшего зала. .Она отпечаталась на лицах, в глазах. Участники симпозиума, как он понял, взвешивали услышанное. И не составляло большого труда догадаться, что на одной чаше весов топорщились его, Драгавцева, утверждения, на другой — «Такого не мо­ жет быть!» -— Судя по всему,— сказал профессор Род, не дождавшись отзвука на свой при­ зыв,— требуется время, чтобы собраться с мыслями. Не так ли? Тогда позвольте мне воспользоваться паузой и уточнить с докто­ ром Драгавцевым одно из высказанных им положений. На чем заострилось внимание профессо­ ра? Дело в том, что он привык считать не­ преложным, как, впрочем, и многие его коллеги, следующий факт: если, скажем, два сорта пшеницы посеяны рядом, на од­ ном поле, то всякое проявление различий между ними по любому из элементов про­ дуктивности — по тому же, к примеру, весу колоса — будет диктоваться определенными генами. — Сегодня же я услышал, что вес колоса может оказаться неодинаковым и по другой причине — из-за тех или иных особенностей среды. Правильно ли я вас понял, доктор Драгавцев? — Вы поняли меня именно так, профес­ сор, как я того и хотел: при определенных обстоятельствах среда может повлиять сдерживающим образом на развитие одного сорта, одного генотипа и не препятствовать росту другого. Какие имеются в виду об­ стоятельства? Наличие того или иного ли­ митирующего фактора... Драгавцев решил, что лучше всего по­ яснить свою мысль на примере тех же двух сортов пшеницы, о которых говорил про­ фессор Род, только вообразить, что поле, на котором оба они посеяны, заражено спора­ ми бурой ржавчины — грибкового заболе­ вания, из-за которого недобор зерна дости­ гает порой трети планируемого урожая. Так вот, если один из этих сортов несет ген им­ мунитета к заболеванию, а у второго такого гена нет, они будут резко отличаться по ве­ су колоса: иммунный генотип окажется в несомненном выигрыше. Если же их посеять на чистом, не зараженном поле, генетиче­ ские различия не проявятся, колосья вырас­ тут полновесными что у первого, то и у вто­ рого сортов. — Таким образом, стоит нам определить, какой именно лимитирующий фактор, р а з