Сибирские огни, № 7 - 1983

только в этом случае мог донести главную мысль песни. ...В Ургале состоялся очередной фестиваль гитарной песни Восточного участка1. Костя поехал, ни на что не рассчитывая, но стал лауреатом.' И получил приглашение участ­ вовать во Всетрассовом фестивале в Тынде. До Тынды он добирался трое суток. Ехал с железнодорожной бригадой в рабо­ чем поезде, в Ургале ночевал на столе в красном уголке «Укрбамстроя», потом ехал с пересадками уже в пассажирском ваго­ не. И все время думал об одном — что бу­ дет петь. Когда он собирался на фестиваль, один из товарищей, раньше его приехавший на БАМ, уговаривал: «Спой нашу песню, все обалдеют: слова коллективные, музыка то­ же». Но в том-то и дело, что это была хоть и хорошая, но не его песня. Он ее не чув­ ствовал и поэтому не смог себя пересилить. ...В Тынде случайный попутчик отдал свой «уазик», чтобы он успел на фестиваль. И все же он опоздал на конкурсную про­ грамму. Девушка, одна из строителей, уви­ дев его, сказала: — Ты с ума сошел, почему так поздно приехал, нельзя так к песне относиться! Но, узнав, в чем дело, затолкала в тем­ ную комнату: — Переодевайся, будешь вместе с Евге­ нием Клячкиным открывать выступления почетных гостей. Он снял болотные сапоги, переодел за­ брызганные грязью брюки, достал из порт­ феля чистую сорочку и— вышел на сиену. Его появление на сцене было предварено словами: молодец, герой, трое суток на пе­ рекладных вез свои песни на фестиваль... Он смутился, разволновался, перехватило горло. Но петь-то нужно было... И он ис­ полнил «Как здорово, что все мы здесь се­ годня собрались». Понять его выступление помогут слова, которые он сказал мне после фестиваля: — Я выхожу на сцену для того, чтобы люди поняли то, что я сам понял, и почув­ ствовали то, Что я сам пережил. Мне очень важно, чтобы было именно так. Кто-то скрывает свои переживания, кто-то не мо­ жет высказать их, кто-то не может решить важный для себя вопрос. А в песне — точ­ ной и подходящей — все это есть. Песня его понравилась настолько, что он сразу получил приглашение ехать во Вла­ дивосток на фестиваль «Приморские стру­ ны». Он поехал и стал дипломантом этого фестиваля. ...Василий Михайлович Баталов хотел сначала отругать его за долгое отсутствие, но узнал обстоятельства, и смягчился. Он сказал: Ладно, без песен на стройке тоже нельзя. СВИДАНИЕ ...Не смог я вырваться в Березовый е те ноябрьские дни 1982 года, когда Государ­ ственная комиссия принимала в постоянную эксплуатацию участок БАМа Постышево — Ургал. Из газет узнал, что поселок желез­ нодорожников, построенный новосибирца­ ми, получил хорошую оценку, а вокзал признан лучшим на Восточном участке и выдвинут, на соискание премии Совета Министров СССР. ¡В официальных торжествах я не участво­ вал, но сделать праздник душе — в моих силах! И вот знакомый ночной поезд Ком­ сомольск-на-Амуре —Ургал. Большую часть пассажиров знаю в лицо. Разгово­ ры — привычные. Сколько их переговорено и в этом поезде, и при других обстоятель­ ствах — о стройматериалах, запчастях, пе­ редвижениях по службе, зарплате, о том, где на БАМе самый трудный участок, где что случилось... Здесь наблюдается одна особенность: каждый находит возможность сдержанно похвалить свой коллектив (а значит — в какой-то степени себя). Не обходится и-без анекдотов. Шофер с Украины рассказывает водителю с Восточного БАМа: — А яки в нас гарни дороги — включаю найвысшу передачу, примаю 120, иду дви годины, и ни одного повороту! А тот ему: — Эк, удивил. У себя на БАМе я вклю­ чаю наинизшую передачу, кладу на педаль газа кувалду, лезу в кузов и ложусь спать. И еду, пока горючка не кончится. Вот это дороги! — А машину хго веде? Попадэ ж в кю­ вет? — А куда она к черту из колеи денется!.. Я тоже участвую в разговорах. Такое ощущение, -что весь вагон — одна компания сослуживцев. Да, по сути, так и есть. Пусть мы работаем в разных организациях, но служба у нас одна— строить магистраль. Подумал так и осек себя, сердце захоло­ дело от другой мысли: не наматывать мне больше на десять магирусных колес труд­ ные километры и уже позади тысяча моих бамовск^х дней и ночей. Дней и ночей... Промелькнули на фоне темно-синих сне­ гов фермы моста через Амгунь — и разгово­ ры приблизились к Березовому: — В 78-м приехала в туфлях, муж встре­ тил на самосвале, говорит: здесь грязь по колено. Отвечаю — пойдем на вокзал, пе­ реобуюсь: сапоги-то взяла. А какой там вокзал — сарайчик для пяти человек да кассир при свечке. — А на следующий год, помнишь, ново­ сибирцы такую прелесть сделали — картин­ ка, а не вокзал! Поезд замедлил ход, остановился. Ярко освещенная площадь, шеренги елей и пихт, неоновая надпись «Постышево» на здании вокзала, десятка три легковых автомобилей и автобусов сделали холодную декабрьскую ночь праздничной и торжественной. Поборов искушение заглянуть внутрь (ре­ шил это сделать, не торопясь, днем), по­ шел в гостиницу «Новосибирскбаметроя». ...Самое трудное было мне на другой день отвечать на приветственные вопросы: «Нет, не на работу. Не за баранку...» Вокз\л был хорош — гораздо интереснее, чем на проектном рисунке. Нарядный олим­ пийский кирпич, мраморная отделка, в за­ л е— цветочные формы с зеленью, деревян­ ное панно, снаружи — барельеф из метал­ ла, стремительная стела с бюстом Посты- шева и — плакат: «Задание партии — вы­ полнили досрочно!» Начальник станции Вячеслав Павлович Степанов проводив дневной поезд, не спе­ шил покинуть перрон. Мне показалось, что