Сибирские огни, № 5 - 1983

Неверующая Дулсана вспоминала Рсех богов, проговаривала закли­ нания, вероятно, слышанные от бабушки. Бутэдма пойачалу подумала, что Дулсана бредит, но, включив свет и увидев бледное, покрытое бисе­ ринками пота лицо Дулсаны, все поняла. — Дармажап! —позвала она брата.—Скорее, скачи в Ташир за ма­ шиной. Дармажап вскочил на коня и галопом направился в Ташир. Откорм­ ленный конь бежал легко. Когда Дармажап доскакал до села, было еще совсем темно, не све­ тилось ни одно окно. Подумав минуту, он решительно направился в та­ ране На его счастье, два водителя возились с машинами. Дармажап об­ ратился к шоферу лесовоза: кабина у него была самой широкой. Но шо­ фер, узнав, в чем дело и что рожает безмужняя Дулсана, наотрез отка­ зался. — Поезжай в больницу, у них «скорая» есть... — Да ты что,—вспылил Дармажап,—думаешь, пока я буду бегать по Таширу, ребенок дожидаться будет? К его удивлению, второй шофер поддержал товарища, да еше под­ хихикнул: — Это у ленивой Дулсаны? Если ребенок в нее пойдет— дождется... Чего-чего, а такого бездушия от земляков Дармажап не ожидал. А ведь все потому, что у Дулсаны нет мужа... Как же, даже старый обы­ чай забыли... — Эх вы,—Дармажап даже сплюнул,—мелкие душонки! Ведь у нас в народе говорят: что рожать, что умирать —одно и то же. А если она умрет? —И, повернувшись к водителю лесовоза, гневно приказал: — А нука собирайся, мигом... — Ну ты, не очень-то, не очень,—засуетился шофер, а сам уже пя­ тился к лесовозу... В это время к гаражу подкатил на молоковозе Бато Банзаракцаев, которого недаром прозвали таширским таксистом. Ему долго объяснять не пришлось. Когда у человека широкая душа, с ним долго договаривать­ ся не нужно, он понимает с полуслова, не дослушав просьбы, приходит на помощь. Вскоре стонущую Дулсану доставили в больницу. Вокруг нее захлопотали врачи... Схватки прекратились, Дулсана как будто уснула, но врач, склонившийся над ней, вдруг резко выпрямился: — Пульс... Очень слабый пульс. У нее больное сердце. Немедленно в машину в район. — Не довезем... — Должны. Ах, Дулсана, Дулсана, под несчастливой звездой ты родилась. «Ле­ нивая, ленивая»,—все укоряли тебя, и никто не знал, что сердце твое с трудом отсчитывало минуты твоей жизни. В тот миг, когда воздух про­ резал крик твоего ребенка, перестало навсегда биться твое больное сердце. Сидевшая в коридоре Бутэдма, узнав о смерти Дулсаны, потеряла сознание. Очнувшись, она обратилась к склонившейся к ней сестре в белом халате. . — Ребенок... Что с ребенком? ■. — Живой,—ответила та,— настоящий богатырь, пять с половиной килограммов! Слезы выступили на глазах у Бутэдмы: — Бедняжка... И зачем она решилась? Кто же знал, что у нее такое сердце? Поэтому она такая полная и была, а мы-то... И Бутэдма закрыла ладонями лицо. Запоздалое чувство раскаяния сдавило сердце. А она-то считала, что жалеет Дулсану, взяв ее к себе. Ленивая... Никогда даже в голову не приходило ей, да и никому, что не ленивая, а больная. А ведь как она старалась угодить, бедняжка!..