Сибирские огни, № 5 - 1983

всеми, любимый, атеперь нет у, него ни отца, ни. матери, ни кола, ни дво­ ра.'.. Вроде бы прожил он долгую жизнь, а какой след оставил, что сде­ лал для людей? Зачем он жил, для чего, для кого? Нет, дальше так жить нельзя одному-одинешеньку на белом свете. Вот уже и голова побелела, а душа еще мечется, никак не найдет себе покоя. Но, видно, родная земля не захотела, чтобы исчез след его навсегда, ведь это она хочет, чтобы ос­ тался Барга-Нима в памяти людей, если женщина собирается подарить ему сына. «Зачем ждать, когда родится ребенок? Пора обрести душевный покой, жить, как жили его родители, по-доброму, честно. Пора иметь собственный дом, семью... Нет, надо, надо жениться...» Эти мысли были как клятва. Клятва на тоонто, клятва перед па­ мятью родителей. И Барга-Нима, твердо ступая, направился вниз, в сто­ рону Верхнего Юро, навстречу людям, навстречу новой жизни. 3 В лике природы, в лике земли при жизни одного поколения людей особых изменений не происходит, поэтому природа нам кажется вечной. Наступает зима со снегом и холодом, за ней — пора расцвета всего жи­ вого, потом приходит щедрое лето... Вода в реке Юро поднимается, вол­ ны ее темнеют. В засушливое же лето Юро превращается в светленький ручеек, беззвучный и жалкий. Проходит сухая, желтая осень, и снова на­ ступает зима. Холодные и снежные ветры дуют с вершин Баян-Зурхэн, Бурин-Хан, с Кедровой горы... Заметет вьюга все па своем пути, обнажая зеркально-чистый лед на Юро... И опять приходит весна... Все кажется одинаково, все без изменений, один год мало отличается от другого, и все-таки ничего не повторяется. Давно ли сыграли свадьбу Дармажап и Маша, давно ли отзвучали заздравные тосты в их честь, каких-нибудь четыре-пять зим и весен сме­ нилось. И каждый год что-то приносил новое, чем-нибудь одаривал моло­ дую семью. Давно ли стены их дома наполнил нетерпеливый детский крик, а смотрите, каким здоровым и сильным мальчишкой растет Булат. Родители в первое время только и были заняты тем, что подбирали имя первенцу. Остановились на этом имени потому, что решили: оно и на рус­ ском, и на бурятском языке звучит. Веселый, шустрый этот Булат, не­ поседой растет. Галина Митрофановна души в нем не чает, даже в са­ дик не отдала, все время посвящает внуку, а за Булатом нужен глаз да глаз, Того и гляди, удерет со двора, да так, что не докричишься его. — Булат! Оо, Булат! Где ты?— Галина Митрофановна уже битый час зовет не дозовется внука.— Булат! Куда ты запропастился? — Она выбегает на широкую дорогу: не ровен час... вон машин сколько! Осмат­ ривается по сторонам, а малыш в это время подкрадывается сзади, об­ хватывает ее за ноги. Охнув, бабка смеется: — Вот чертенок, уронишь меня! А я уж боялась, что на речку убежал. Булат довольно щурится: — Не-ет, я в сарае был! — Что же ты там делал, в сарае? — Да мастерил я... вот.—-И Булат подает бабке что-то сколоченное из деревянных чурочек.—Трактор сделал! Галина Митрофановна завороженно, смотрит на его поделку. — Вот молодец, Булатка,—чмокает его в щеку,—Ну пойдем, я пи­ рожков напекла, объедение. Скоро мама на обед прибежит. Если только она в Талын-Булак не улетела. — А зачем? — Пропалывать с самолета поля, сорняк уничтожать. — А какой он, сорняк? —важно интересуется Булатка. — А такой, что растет посреди хлебов, засоряет их, душит, расти ме­ шает... Когда-то мы его руками выдергивали, все руки были в мозолях. А теперь, видишь, какое время, всю эту работу с воздуха проделывают.