Сибирские огни, № 5 - 1983

ваш нынешний председатель меня примет? Дамчеев-то не шибко меня жаловал.... — Дамчеев теперь в Улан-Удэ, а новый председатель, как говорится, над колхозной копейкой не дрожит. Дамчеев тебя калымщиком, помнит­ ся, называл... Так сейчас по степи калымщиков развелось видимо-неви­ димо! Зарабатывают здорово, не то что мы, колхозники. В голосе Гунтыпа Барга-Нима уловил и скрытую зависть к калым­ щикам, и неприязнь к новому председателю Надмитову. — Ну, я пойду, Гунтып... Надо мне свидеться с Даба-Жалсаном, а путь не близкий. . — Так ты все-таки подумай, Барга-Нима, таких плотников, как ты, поискать... Переходи.—Тщедушный Гунтып по-приятельски похлопал по крутым плечам лесника. И потом долго смотрел ему вслед: «Чем-то оза­ бочен парень... Жаль его, ни кола ни двора». А Барга-Нима тем временем уходил все дальше, вдоль еще не пожел­ тевшего пшеничного поля, по узенькой, петлявшей в степи дороге. Солн­ це уже поднялось высоко, начало пригревать. В голубой выси неба висе­ ли.жаворонки, и звонко летела над степью их утренняя песня. Рядом текла, звеня на перекатах, поилица и кормилица степи Юро- река, давшая название долине, так любимой живущими здесь людьми. Люди этой долины, встречаясь за тридевять земель, гордо говорят: «Я из Юро». Такое же затаенное гордое чувство питал к родной земле и Барга- Нима, не перестававший удивляться ее красоте. Родился Барга-Нима в прекрасной пади Орбонто, где воздух настоян на таежных и степных цве­ тах, где сквозь сочные травы пробиваются прозрачные, ледяные род­ ники, где небо всегда как голубой полог... Как же не любить ему эту долину? Миновав редкий лиственничный бор, Барга-Нима спустился по тро­ пе к виднеющейся невдалеке изгороди, которая далеко тянулась по склону невысокой горы. Это начинались «владения» Даба-Жалсана. Вскоре показались летние постройки, и, наконец, Барга-Нима увидел го­ лубой «Запорожец» Даба-Жалсана, поставленный передними колесами на деревянные чурбаны и потому напоминающий готового к прыжку куз­ нечика, однако Даба-Жалсан упорно называл свою машину блохой. — Везучий ты,—сказала жена Даба-Жалсана Цыренцу,— попал на свежее масло. Что давно не заглядывал? Как живешь-поживаешь? Цыренцу вывалила молочно-белое масло в большой деревянный чан, набрала оттуда полное блюдце и поднесла обеими руками Барга-Ниме. Положила рядом свежий хлеб и налила в кружку белой пенистой па­ токи. — О, словно солнце во мне засветилось! —в мгновение ока опорож­ нив кружку, засмеялся гость,—Спасибо, хозяйка! Но я спешу, а мне ( чень хочется повидать Даба-Жалсана. Довольная Цыренцу шутливо махнула на Барга-Ниму рукой. — Ох, умеешь ты похвалить, уважить, Барга-Нима. А что за дело у тебя к Даба-Жалсану? Смотрите там, не развейте овец по степи. — Нет, что ты, что ты, хозяюшка! Несу я, правда, бутылочку, да только затем, чтобы поднести ее хозяевам Богатой горы в знак покорно­ сти и удачи нашей. С этими словами Барга-Нима отправился вверх по узкой чабанской тропке, петлявшей по зеленым склонам Богатой горы.' Лиственницы на­ конец расступились, и взору Барга-Нимы открылась небольшая ярко- зеленая поляна, дальше белела еще одна, сплошь покрытая поздно за­ цветшим подснежником, а за ней расстилалась обширная степь, которую со всех сторон обступили деревья, самые разнообразные. Густо зеленели лиственницы, величаво возвышались мохнатые столетние сосны, кое-где нежно белели березы. Барга-Нима пригляделся, и его зоркий взгляд та­ ежника выхватил среди всего этого великолепья всадника, сонно сидя­ щего на коне. Это был Даба-Жалсан. Барга-Нима заложил два пальца в рот и протяжно засвистел. Даба-Жалсан стал тревожно оглядываться и, узнав его, радостно замахал рукой.