Сибирские огни, № 5 - 1983

учно-технической революции. Далее. Крити­ ка не раз упрекала писателей-«производст- венников» за то, что они увлекаются описа­ ниями всевозможных технико-технологиче­ ских процессов, перегружают свои сочинения «спецификой», злоупотребляют терминоло­ гией и проч. К роману Р. Киреева этот уп­ рек опять же не относится. Ни в какие про­ изводственные секреты и тайны автор нас не посвящает, никакими техническими све­ дениями и подробностями нас не обременя­ ет. Ибо нет в том никакой необходимости, производство в романе Р. Киреева — не объект изучения, а объект любования. Вам надоело, как бы вопрошает автор, видеть на страницах романов и повестей предприятия, где постоянно что-то не ладится, где вечные авралы и штурмовщина? Вам угодно уви­ деть хотя бы раз идеальное производство? Пожалуйста, извольте. «В Светополе, как и всюду, не хватает рабочих рук, но от Свечкина люди не уходят... В кабинете генерального директора я не видел его, но Ян Калиновский рассказывал, что кабинет этот весьма внушителен, с ми­ нистерским столом, за который, однако, Свечкин садится лишь во время совещаний. Обычно он работает где-то сбоку, чуть ли не за школьной парточкой, откуда без труда может обозревать стену-панно, сплошь уты­ канную всевозможными графиками, датчи­ ками, счетчиками, сигнальными лампочками и телевизионными экранами. По ним гене­ ральный директор видит, что делается в данную минуту на всей подведомственной ему территории, как работают конвейеры, велик ли запас полуфабрикатов, сколько го­ товых изделий вернул ОТК. Он ввел так на­ зываемую параллельную сигнализацию, о которой даже Ян Калиновский сказал, раз­ водя руками: «Это гениально!» Словом, сплошная производственная идил­ лия, и никаких проблем, никаких конфлик­ тов... Наконец, критика наша немало предъяв­ ляла претецзий и к героям производствен­ ных романов и повестей, видя, как прави­ ло, в них бездушных роботов, людей, тра­ тящих все свои умственные и физические силы и способности на разрешение каких- то технико-технолого-экономических проб­ лем. Лишь иногда, в минуты редких «пере­ куров», эти люди позволяют себе порас­ суждать о чем-то возвышенном, не касаю­ щемся их непосредственных служебных и профессиональных забот. Но все эти моно­ логи, равно как и неуклюжие попытки «уте­ плить» героев за счет какой-нибудь любов­ ной интрижки, воспринимаются не более чем вставные номера, что дает повод кри­ тикам еще пуще иронизировать над этими «стальными рыцарями» эпохи НТР. К Р. Кирееву таких претензий опять же не предъ­ явишь. Его Петр Свечкин — отнюдь не че­ ловек-робот, пекущийся лишь о своей фир­ ме. Производственные проблемы он реша­ ет только в строго определенные часы и только в своем служебном кабинете — при­ чем решает их четко, быстро, оперативно. В нерабочее же время его занимают совсем иные проблемы — в частности, проблема жизни и смерти, которую Свечкин «осваи­ вает» с присущей ему целеустремленностью и основательностью; у него есть даже спе­ циальная «подготовительная тетрадь», куда 1Г* он заносит все свои мысли и соображения на этот счет. Начиная разговор о романе Р. Киреева, я назвал этот роман иронической производ­ ственной прозой. Но здесь, видимо, нужно сделать одно существенное уточнение, вне­ сти одну необходимую поправку. «Подго­ товительная тетрадь» — не только ирони­ ческая производственная проза, это еще и ироническая философская проза. Ибо в са­ мом обозначении «амплуа» главного героя, сочетающего в себе черты отменного руко­ водителя и доморощенного философа, скво­ зит тоже явная ирония. Автор как бы бро­ сает здесь вызов тем критикам, которые постоянно ругают писателей-«производст- венников» за однобокое, прямолинейное, изображение людей дела. Надоел, набил ос­ комину герой, который весь, с головы до пят, погряз в своем «деле»? Так вот нате вам другого героя, говорит Р. Киреев, и со­ здает своего «великого Свечкина», фигуру более чем странную, во многом нестандарт­ ную. Фигуру, не случайно вызвавшую столь­ ко разноречивых толков и мнений в кри­ тике. Правда, критики подошли к этому образу с традиционными мерками, поставив его в один ряд с известными героями — де­ ятелями эпохи НТР. Но, мне кажется, не учли при этом одного важного обстоятель­ ства, а именно того, что Петра Свечкина нельзя принимать всерьез, что трактовать его как традиционного героя эпохи НТР, воплощающего в себе какие-то ее реалии, тенденции и проч., по сути, бессмысленно. Если и есть у героя Р. Киреева какое-либо сходство с Пешковым и иными прочими «рыцарями НТР», то это скорее сходство пародии. Петр Свечкин напоминает нам тра­ диционного «энтээровского» героя лишь по­ стольку, поскольку он демонстрирует свой стдль руководства, основанный на матема­ тической точности, четкости, оперативности. Только в отличие от Пешкова и ему подоб­ ных Свечкин работает в идеальных услови­ ях, командует идеально отлаженным про­ изводством — именно таким он и предстает в цитированном выше отрывке (и, заметим в скобках, именно вследствие этой «идеаль­ ности» он и воспринимается как герой-па­ родия). Но главное отличие Свечкина от своих «коллег» в самом способе создания, воплощения этого характера. Если Пешков, Прончатов, Уваров, при всей их одноплано- вости, вс^ же производят впечатление жи­ вых людей, то Свечкину как раз недостает именно «человеческого» начала. В целом ря­ де эпизодов герой Р. Киреева ведет себя на­ столько странно, что заставляет нас прямо- таки усомниться в его принадлежности к роду человеческому. Вспомним, к примеру, как он реагирует на прздние возвращения домой своей жены — особы, отличающейся весьма своенравным характером и фриволь­ ным поведением. «Полдня провалявшись с бульварным ро­ маном в руке (у нее был так называемый ненормированный рабочий день), Эльвира могла заявиться домой хоть в десять вече­ ра, хоть через год — образцовый муж даже бровью не вел. Походя варил он свою ман­ ную кашку. Я готов был поколотить их обо­ их, но его — прежде.