Сибирские огни, № 5 - 1983

> — Тьфу., ты, непонятливый. О белках говорю... Теперь охотничьего’ счастья не будет. Всего трех за целый день... Тебе пока объяснишь, время к обеду подкатится. И в кого ты такой непонятливый? Может, очень много книжек читаешь, мозги и затупились, ха-ха-ха... — Ну, ладно, абгай, хватит,— нахмурился Алексей,— вечно ты загадками говоришь, как будто это, действительно, влияет на результа­ ты охоты. Бармид вздохнул: — Охотиться теперь гораздо труднее. Охотников тьма тьмущая по тайге бродит. Теперь даже у десятилетних пацанов отличные ружья... шастают по тайге, пугают зверя. Он с шумом потянул густой зеленый чай с молоком, заправлен­ ный бараньим жиром и мукой. Крепкий, подсоленный чай бодрил и хо­ рошо насыщал. Немного помолчав, Бармид подался вперед и, понизив голос, как будто кто-то мог его здесь услышать, сказал: — Сейчас, Алексей, изюбры, олени потянутся к водным источникам, чтобы полакомиться наледью. Любят они лизать наледь. Нам бы надо сде­ лать круговой рейд по верховьям горных речек Сандаха и Покровка. Обычно зверье там собирается... Да и не помешает там никто, так что не с пустыми руками вернемся. Обеспечим себя мясом на всю зиму. Хоть и не великим охотником был Алексей, но и его охватил охот­ ничий азарт, он преданно смотрел на старшего брата. — Так в чем же дело? Как только скажешь... Я готов. — На рассвете надо. . — Хоть завтра,—ответил Алексей с готовностью. Чтобы еще больше раззадорить брата, Бармид как бы нехотя про­ говорил: — Завтра я, вообще-то, собирался белковать, но уж так и быть, раз тебе так хочется... Завтра в это время мы уже должны быть в пути. Сказочно красив зимний лес. Искрящимся белым снегом покрыты ели, будто великаны, одетые в пушистые шубы, спустились с гор и выстроились в неподвижные ряды. Когда дует ветерок, ветви елей покачиваются и кажется, что великаны —живые. А чуть повыше ред­ кий строй сосен. Неприхотливые жители сибирских лесов, почерневшие за зиму, но гордые и неприступные, стоят они, открытые всем ^етрам. И ели, и сосны стоят рядом, ствол к стволу, ветви к ветвям, встречают они вместе студеные ветры суровой забайкальской зимы, крепко стоят, переплетя под землей свои корни. Несколько обособленно держатся колючие черные лиственницы. Вид у них холодный и независимый, да­ же надменный, как будто пытаются лиственницы всем своим видом по­ казать, что они благороднее, красивее сосен. Может, поэтому и не любят их забайкальские леса, совсем их немного здесь растет. И сов­ сем уж редки нежные белоствольные березки, которые жмутся к лиственницам, ища покровительства. Шумит тайга, поет каждое дерево свою песню, по-разному отзываясь на порывы и завывание ветра. Одно объединяет их — это ожидание. Ожидание весны, поры всеобщего расцвета, возрождения и прилива сил. На темно-голубой юго-восточной половине неба загорелась Поляр­ ная звезда, возвещая о приближении рассвета. Еще в полутьме пробирал­ ся «Запорожец» Алексея по безлюдной дороге, ведущей в Сандаху. — Да, зима нынче малоснежная, дорога будто асфальтом покры­ та,—радостно говорил Алексей, предвкушая удачную охоту. — Сейчас что! — буркнул Бармид.— Подожди, когда поднимемся выше, тяжеленько придется. Снегу там по пояс, как бы не застрять. Ты не очень-то радуйся, это тебе не прогулка,—совсем разворчался он, суеверно не желая спугнуть удачу. — Может, по пути заедем к Даба-Жалсану, пригласим с нами поохотиться, вы, помнится, дружками были?.. — Ни к чему,— мрачно произнес Бармид,— были дружками...