Сибирские огни, № 4 - 1983

— Сколько у тебя на токах зерна? — Товарного более пяти миллионов. — Так вози! Вози!— бас Дикова не вмещался в аппарате, вибриро­ вали мембраны.— Во-о-зи! Чего ждешь? — На большее нет машин... Не могу,—чувствую, как вибрация мем­ бран передается моим ушам, проникает глубже, в мозг. — Тебе тысячу двести дали, да своих семьсот, и все тебе мало. Не хочешь ты возить, вот что, а сознаться боишься. Расхвастался на активе, аплодисменты схватил, а расплачиваться за них будет дядя. Не ожидал от тебя... — Мы возим. В ненастье все машины поставим на вывозку... — У тебя что? Нет понимания обстановки в стране? — Афанасий Максимович, вы же экономист, человек расчетов, вот передо мной... мы рассчитали... — Мне не расчеты твои нужны, а хлеб! А если я прикажу поставить пятьсот машин на вывозку зерна? Не в ненастье, а сегодня, сейчас. — Вы не сделаете этого,—голос мой унизительно-умоляющ.— Не сделаете. Это означает остановить работы на полях... — Нет! Найдешь возможности работать там и там. Побольше ор­ ганизации... Сентябрь проходит, а хлеба от тебя нет. — Не выполню вашего приказа.— Я это сказал на удивление себе ровно, даже спокойно. — А знаешь, что бывает за невыполнение приказа в боевой обста­ новке? — Знаю,—Ко мне окончательно возвращалось спокойствие. — И идешь на это? —: Диков тоже сбавил тон. — Иду. Я прошелся по кабинету, заглянул в диспетчерскую и попросил най­ ти Кучумова. Его перехватили в пути. Передал я ему «приятный раз­ говор», попросил, чтобы он в мое отсутствие все решения брал на себя. — Держись мужественно! — наказал Глеб Гурьевич.—Линия заня­ та нами правильная. Хлеб мы продадим государству. В этом сомнения нет. Держись! В наших действиях нет ничего преступного.— Голос Кучу­ мова сделался упругим; почти звенящим. Что ж, спасибо, Глеб Гурьевич! Иного выхода у меня нет, кроме как держаться. Что будет, то и будет. Отступать не станем. Нет! В одиннадцать я был на аэродроме. Аэродром—это условно. У нас там ничего, кроме ровной луговины. АН-2 сделал круг и призем­ лился. В порту я еще не успел сойти с трапа, а дежурная девушка в синей пилотке уже сообщила мне, что меня ждет у аэровокзала машина. За­ видная внимательность! Может, и обратно отправят с таким же комфор­ том? А может, вообще не отправят. Опять знакомый запах ковровых дорожек, которыми устла­ ны коридоры. Я поднялся на четвертый этаж, заглянул к первому в приемную. Зиночка тут как тут. Вскочила, защебетала. Какое бы у тебя ни бы­ ло настроение, все равно улыбнешься ей. И тут меня ждала неудача: оказывается, ■Александра-то Семено­ вича нет в Каменогорске, он в заграничной командировке. А бюро будет вести Диков. Это удар. Значит, я буду с ним один на один. Впрочем, по­ чему один на один? А члены бюро! Спрашиваю у Зиночки, где будет идти бюро. Она мило и испуганно вскидывает бровки: — Да оно идет, бюро! В зале идет. Вас там уже ждут! И я распахнул дверь. В зале тихо и нервно.. Еловчаков, секретарь починковского райкома партии, с побледневшим отечным лицом, с крепко сжатыми, истрескав-