Сибирские огни, № 4 - 1983

На сей раз Глеб Гурьевич поднялся быстро, нетерпеливо, сдержи­ ваемая в нем энергия прорвалась. — Я привык, товарищи, работать. Повторюсь: работать ровно. А наш уважаемый Горбачев хочет сразу, рывком. Но рывок всегда хо­ рошо глядится на бумаге, а на деле он может обернуться позором. Сельское хозяйство — не промышленность, здесь другие мерки, другие способы. Нынче Горбачев что наобещал? Какие миллионы пудов? Какие тысячи литров молока? А посмотрите в окно! Посмотрите на деревья, на поля! Какая жара стоит! Вот и болтунами окажемся. Вот вам и наобе­ щанный хлебец, наобещанное молочко. Пословица мудрая у народа есть: не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Свыкся я с вами, товарищи, срабо­ тался и откровенно скажу...— Гут голос Глеба Гурьевича дрогнул, как-то надломился, треснул, и он уж с прихрипом докончил: —Откровенно ска­ жу, охоты моей на уход из райисполкома нет. Столько лет пробыл! Тут все мое родное, руками вот этими выпестованное, хорошо ли, не совсем ли хорошо, а выпестованное, как умел... Не по причине распоряжения Га­ ранина ухожу, а по причине Горбачева... Оставайтесь, в душе обиду ни на кого не уношу, горько мне будет, если район надорвется и пойдет не вперед, а назад. Зал смялся. — Говорить будете? —услышал я за спиной шепот Маркова. Я повернулся. И не увидел в глазах Михаила Григорьевича сочув­ ствия к себе. Впрочем, к Кучумову. тоже. — Думаю, другого предложения нет, кроме как освободить Глеба Гурьевича Кучумова...— проговорил Марков в зал. Зал молчал. К этому уже все были готовы. — Почему же нет другого предложения? — спросил я.— Есть и дру­ гое: оставить... — Но я не знал, что есть у кого-то противоположное мнение,—сму­ тился Марков. — А я знал, знал! — Глеб Гурьевич не смог удержать свой во­ сторг.— Знал, что не все депутаты поддались на уговоры Горбачева. Не все! Понимают, что без Кучумова Горбачев их далеко заведет, да не ту­ да, куда надо. И скажу вот что. Я бы не против поработать с Горбаче­ вым, но... тут я, товарищи, ничего поделать не могу. Так, как сейчас об­ стоят отношения — не могу. Освобождайте меня, товарищи! Порадуйте Горбачева. Михаил Григорьевич, явно не одобряя этот выплеск Глеба Гурьеви­ ча, но и не осуждая его, сказал громко в зал: — Собравшимся депутатам хотелось бы знать, от кого исходит но­ вое предложение... — От меня,— сказал я, как можно резче, но вышло сипло, горло перехватило.— Я предлагаю не освобождать,— повторил я. прокашли­ ваясь, чувствуя на себе острые взгляды.— Потому что без Кучумова, без его опыта нам будет очень трудно... С моря доносятся голоса мальчишек, девчонок. Они все врем;я тор­ чат в воде. Не спадает жара. А вместе с ней не проходит тревога. Поник­ ли хлебные нивы. Пшеница еще в цвету, а нижние листочки уже тронула желтизна. Нужен дождь. В лугах несколько веселее —утром скосили, в обед подгребают и мечут. Иначе трава пересохнет, трухой сделается. По двадцать раз за день подхожу к барометру. Должен же он прий­ ти, дождь. В конце дня позвонил первый секретарь обкома. Не балует он сек­ ретарей звонками. Чаще звонят Диков, Гаранин. Потому невольно и настораживаешься. В кабинет зашли Кучумов, Марков и Татаринов. Я показал им на стулья: сидите, мол, только тихо. — Слушаю вас, Александр Семенович! Как живу? Неплохо. Спаси