Сибирские огни, № 4 - 1983

стихи, собратьев по перу — критические опусы. Никто не отрицает дидактического (в частности) предназначения критического слова, но когда идет массированное, тоталь­ ное взаимообучение, когда даже тень сом­ нения в идеальности собственного вкуса, знаний и зрения напрочь исчезла из статей критиков, когда, судя по этим статьям,— все знают всё, — невольно возникает мысль: а может быть, это знание, демонстрируе­ мое всеми, просто набор банальных очевид­ ностей? Ибо принадлежащее всем — ничье, а литература оперирует личностными исти­ нами, выраженными в художественно-субъ­ ективных образах чувствуемой мысли. Так чему же великодушно учат настойчи­ вые критики несмышленых стихотворцев? Достаточное количество публикаций, по­ священных состоянию и делам текущей поэ­ зии, позволяет выделить их типические черты, отметить навязчивые мотивы, под­ черкнуть общие места. И в этом отноше­ нии решительная статья Роберта Винонена, наверное, не столь спорна, не столь поле- 'мична, сколь показательна. На мой взгляд, статья его являет в неза­ вуалированном виде главное и характерное для теперешней критики поэзии. Причем, пользуясь термином Роберта Винонена, кри­ тики «столичной», которая порою с ленивым великодушием бросает свой, утомленный модными именами, взор за пределы Садо­ вого кольца, а то и — страшно сказать — за пределы Московской области! Повторяю, разговор Роберта Винонена не затуманен критикоподобной и наукообраз­ ной фразеоманией, утверждения, что «рань­ ше сахар был слаще», не перевешивают над остальными, и все это вкупе доступно по­ ниманию, любопытно и — еще раз — пока­ зательно. Посылы статьи «Трое в нимбах — герой, поэт, критик» таковы: 1. «Нет такой особой «сибирской» поэзии. Уральский хребет двоит страну, но не ли­ тературу». 2. «Я говорю о критике не только сугубо местной, так сказать областной, или ши­ ре — региональной, но и о столичной, приз­ ванной, казалось бы, лучше видеть истин­ ный масштаб явлений». 3. «Общероссийская забота поэзии — это, грубо говоря, проблема качества...» Роберт Винонен поясняет, что проблема-качества — вечна, что качественные стихи надо было писать во все времена, надо будет писать и впредь. «...здесь (в Сибири.— А. П.) проживает, вероятно, немало своеобразных и ярких поэ­ тических индивидуальностей...» — предпо­ лагает Роберт Винонен и, не называя тако­ вых, заявляет, что о поэтах Сибири надо говорить только «во всероссийском кон­ тексте». Определение сверхвсеобъемлющего кон­ текста — общее место многих статей, как бы «критическая пропись», однако остано­ вимся и зададимся вопросом: что же это такое — «всероссийский контекст»? Что та­ кое «всероссийская поэзия», как закончен­ ная в смысловом отношении часть некоего текста? Русская? Русская советская? Поэзия всех народов России, включая Башкирию, Татарию, Алтай, Якутию, Бу­ рятию?.. Не логичнее ли было бы тогда говорить о «контексте поэзии народов СССР», ведь и ее не «двоит» ни Уральский хребет, ни Волга, ни Каспийское море? А уж если стараться быть совсем широ­ ким в своих взглядах, то надо было взле­ теть над грешной почвой текущего дня, да и признать, что ни горы, ни океаны, в сущ­ ности, «не двоят» поэзию, поскольку есть же понятие — мировая литература! И в этом «контексте» воздать должное и А. Пчелки­ ну, и Н. Еремину... Понятие «всероссийская поэзия», как это следует из статьи «Трое в нимбах...», более тяготеет к некоему административному, тер­ риториальному обозначению явления, чем к пониманию поэзии как рода духовной дея­ тельности. Умозрительность «контекста» повлекла за собой и совершенно случайный и непо­ казательный подбор имен и критиков и сти­ хотворцев, о произведениях которых гово­ рит Роберт Винонен, пытаясь проникнуть в суть литературного процесса Зауралья. Такое создается впечатление, что в Сибири не выходило ни одной книги о поэзии, не публиковалось ни одной серьезной статьи о стихах, что критика поэзии здесь нахо­ дится в самом плачевном состоянии. Обра­ тись автор к книгам Г. Кондакова, В. Кор- жева, Ю. Мосткова, А. Никулькова, Н. Яновского — ему трудно было бы сохра­ нить столь решительное, а отчасти и высо­ комерное отношение к литературе Сибири. Равнодушие к собратьям по критическо­ му перу выглядит еще более удивительным, если учесть, что Роберт Винонен, не «двоя» поэзию, «троит» критику. Он объявляет, что есть и «областная», и «региональная», и «столичная» критика. И что у каждой из них свои задачи — одна (областная) приз: вана видеть менее истинный масштаб явле­ ний, другая (региональная) — более ис­ тинный, третья (столичная) — окончательно и бесповоротно истинный. (Не буду лишать критиков возможности Ответить Роберту Винонену. Он так реши­ тельно и безапелляционно поделил их на «три сорта» — всяк сверчок знай свой ше­ сток! Удивлюсь только — оказывается, как просто стать критиком, способным видеть истинный масштаб литературных явлений,— нужно только переселиться в стольный град, заиметь столичную прописку! Какое милое, самоуспокоительное и сколь навязчиво вну­ шаемое нам заблуждение, что вне столиц уж и нет литературы!..) Однако вернемся к первому «киту», к первому посылу статьи «Трое в нимбах...» — «нет особой сибирской поэзии». Вернемся и спустимся не в умозрительное, а в реаль­ ное литературное пространство нашего ог­ ромного края и для первоначального раз­ говора о нем изберем несколько иные точки отсчета. А именно, предположим, что критика на­ ша при всем своем многообразии — едина, а русская поэзий в единстве своем — много­ образна, представляет, собой органическое единство особенностей. Поэзия складывается как раз из «своеобразных и ярких индиви­ дуальностей», которых, по предположению Роберта Винонена, «проживает» в Сибири немало,