Сибирские огни, № 4 - 1983

новую, гравийную. А Иван не раз с отиом на телеге колесил по тем та­ ежным колеям... Он будто бы воочию увидел, как вьется она меж ство­ лов, выбегая иногда к широкой ягодной поляне с размашистыми береза­ ми. Ездили они с отцом на пилораму, собирались строить гараж, дого­ варивались о стройматериалах. Вообще-то Скуратовы, и старики и дети, редко бывали в родной де­ ревне после переезда в Ильинку. И как припоминает Иван, именно с Бартеньевкой каким-то образом связаны те немногочисленные и тихие ссоры между родителями, которые сумеречным несчастьем обволакивали шумливый скуратовский дом. Внезапно же, как летняя дождливая хмарь, размолвки те исчезали и забывались к радости маленьких обита­ телей дома, чаще, пожалуй, от неожиданной отцовской придумки. А на сюрпризы и подарки тот был большой охотник. Ивану, конечно, больше всего памятен мотороллер, который отец выкатил к крыльцу школы в день окончания сыном седьмого класса... А'вот как раз из-за подарка бартеньевскому бригадиру Гурьянову к пятидесятилетию и был у них последний разлад, памятный Ивану,— он с семьей на выходные по обыкновению приезжал. Года три или четыре назад мать отказалась поехать с отцом на торжество. Отец должен был вручать грамоту и подарок от имени соревнующегося хозяйства. В Бар- тецьевке же, случилось, у тетки Таисьи какой-то праздник или день рож­ дения был. В памяти у Ивана сохранился теплый июльский вечер. Окна в доме растворены. Шумно, людно, радиола поет. Откуда-то прибегает Наталья расстроенная, зовет Ивана во двор разнимать тетбк. Ильи Скуратова мать вцепилась Таисье в волосы и пьяно орет на всю дерев­ ню, что та ведьма, что если ее Фроська-дура терпит, то она ее, пота­ скушку, все равно изведет. Ивану от своей Натальи уже приходилось слышать, что бартеньевские бабы судачат об отцовских шашнях с Таись- ей-теткой, но зная вздорность Илюшкиной матери, он словам ее не пове­ рил, а жене наказал, чтобы раз и навсегда запомнила: «Судить стариков нам не пристало и тетка ему вторая мать». У тетки жизни что-то не получилось. Всю жизнь она была при скура- товских домах в помощницах... На вид тетка справна и приглядна всег­ да. Своего'хозяйства большого не держала, детей не рожала, не израбо­ талась, не надсадилась. В последнее время, пока отец' болел, она жила в их доме. Иван, припомня соседские суды-пересуды, теткин хозяйский тон в домашних разговорах, вдруг сообразил, что не только доля горь­ кой правды во всех этих пересудах есть, но что, видимо, зымышляет тет­ ка отнять у них, у детей, дом, раз мать к себе переманила! Покаянные слезы ее были не чем иным, как притворством. Дом! С домом уж нафантазировал Лукьян Скуратов! Стоял он подле рощи (от него потом новую улицу начали), о двух этажах, детские комнаты навер'ху, с рублеными стайкой, сараем. Место было праздничное, на всю деревню горели в закатных огнях его стекла. В застолье не^ раз Лукьян похвалялся: — Дом внуку отпишу — младшего сына сынишке! Он в агрономы пойдет! Мне некогда было с науками возиться,— а важней на селе чело­ века нету! Детей город заманил, да слава богу, внук вроде земной уро­ дился. Мальчишка на покосе, в -огороде у деда был первым помощником, хотя и всего-то одиннадцатый год! Дом отписать старик вполне мог. По теперешним же временам самая скромная цена ему не менее десяти ты­ сяч! А то и все пятнадцать! И что же получится, если мать у тетки станет жить? Мать —тихо­ ня — всю жизнь отцу молчанкой только и перечила, а уж сестрицу прямо благоволит. Отгородила Ивана обида от всего. Вроде бы и не он просидел всю прошедшую ночь на крыльце, по-детски жалостливо вглядываясь в мер­ цательную немоту звезд. А они молча нашептывали о том времени, ког­ да им приходилось видеться совсем по другому поводу, на берегу реки, под,де потухшего костра. И они так же м,ерцали, а он, мальчишка, прос- \ 0|°5